Улыбнулся воспоминаниям. Одно из первого, что запомнилось тут — апельсины под ногами. И удивленные, полные жалости глаза пожилого мужчины, каркающий голос с легким акцентом:
— Молодой человек, их нельзя есть.
И собственное непонимание — мол, почему нельзя, раз вот они на деревьях и все равно на дороге валяются. А там, далеко, в магазинах давятся за блекло-желтое подобие этих маленьких солнц. Пару лет спустя история повторилась. Себя он узнал в длинном нескладном подростке, растеряно глядящем на богатство под ногами и на здоровенного солдата рядом: «Парень, это нельзя есть». Маард тогда просто купил и подарил мальчишке два кило апельсинов. Вспомнил себя: объяснять, что рядом трасса, и апельсины несъедобны, казалось глупым.
Маард покосился влево. Мишка, он же Майк, выдвинув квадратный подбородок, молча глядел на дорогу, огромные лапищи сжимали руль — статуя конкистадора да и только.
— Извини, Миш, — первым нарушил молчание Маард. — Из-за меня вот и тебя дернули.
— Да брось, — не меняя выражения лица, откликнулся «конкистадор». — Мне лишний повод для радости, смена идет в зачет, а мы будем на курорте.
Маард не понял, шутит Майк или нет, и закрыл глаза. Впереди были два часа пути, он попытался задействовать старый рефлекс — в дороге нужно спать. Правда, сон не шел. Внутри все еще была сжата тугая пружина.
Вспомнилось лицо До. Американец, конечно, пытался сдерживать себя, но даже сквозь маску спокойствия Маард видел, что он в бешенстве. Что ж, Игорь вполне его понимал, поэтому молчал, снимая соп-сьют. Хотя молчать было глупо — и это он тоже понимал. Но начинать подобный разговор первым не хотелось.
— Так и будешь молчать? — не выдержал американец.
Маард выбрался из кресла, расправил плечи… Несмотря на чудо-костюм, спина немного затекла.
— Ты что там творил? Ты едва не угробил изделие! — распалялся шеф.
Что характерно, на круглопузого, которого «изделие» едва не отправило к праотцам, Джо было наплевать, что, впрочем, понятно.
— Извини, Джо, не справился, — Маард почти не врал.
Как ни странно, слова попали в точку. Лицо американца утратило каменное выражение. И уже совершенно иным тоном он спросил:
— Что произошло, кто эти люди?
Маарду почему-то не захотелось врать, поэтому он просто сказал:
— Женщина, которую я люблю и…
Американец жестом остановил его:
— Ясно. Сейчас в душ и писать отчет. В принципе, полное слияние, изделие поймало эмоцию оператора, это даже интересно…
Маард почувствовал, что Джо уплывает в какие-то свои мысли, поэтому торопливо попросил:
— Джо, мне нужен хамшуш!
— Кто?