Малышка смотрела на неё большими, удивленными, зелеными глазами. Готель провела по губам девочки большим пальцем, оставив на них немного ещё незнакомого вкуса, и та сделала несколько легких движений ртом, пробуя сие новшество.
- Вкусно? - спросила Готель, на что девочка лишь поморщила лоб и размазала остатки яблочного пюре по лицу, - кисло, - кивнула Готель и вскочила обратно к кухне, - надо не забыть купить сахар, - добавила она оттуда.
К весне в деревню стали ходить реже. Ежеминутная потребность в молоке падала, и покупали фрукты, овощи и игрушки. В основном это были фигурки животных, чаще утки, лошади и птицы.
- Мария! Какая ты стала красавица! - качая головой, восклицал месье Моро.
Он доставал из кармана новую лошадку и вкладывал её в ладошку девочки.
- Это очень быстрый конь, он летит как по полю ветер, потому держи его в руках крепко, - говорил затейливым голосом он, и у малышки в коллекции появлялась очередная лошадка, такая же, как и остальные; похоже, он делал их сам.
Что мешало Готель называть девочку по имени? Неизвестно. Может быть то, что противопоставить было нечего. Она хотела быть матерью и уже решила быть ею, но что-то внутри её тому сопротивлялось; она не знала, сможет ли слышать желанное "мама" и отвечать, и будет ли эта иллюзия любовью - королевская дочь, укрытая в тайной башне женщиной, мечтавшей вовсе не о заточении своего счастья, но спрятавшей его ото всех.
И Готель не могла себе в этом признаться и не хотела. Не хотела принять себя такой. А окликнуть ребенка Марией, значило еще раз напомнить себе о правде.
- Нам пора, - говорила она и, буквально, вытаскивала девочку из рук месье Моро.
Слишком воспалена была её ревность, слишком больно отдавалась в сердце каждая мелочь. Каждое слово, каждый случайный взгляд в сторону девочки делал лицо Готель бледным от едва сдерживаемого негодования; и она сдерживала себя, через натянутую улыбку, через суетливый расчет монет. И чем старше становилась девочка, тем большим стрессом становился для Готель каждый следующий поход в деревню, последней чертой чего стал случай по осени, когда они в очередной раз отправились за покупками, и девочка, увидев месье Моро, издала столь радостный крик, что его звук прошел ледяной стрелой через всё тело Готель. Разве она заслужила этого? Разве месье Моро заслужил такой почести? Разве месье Моро жертвовал Богу столько, сколько жертвовала она? Разве месье Моро ездил в осажденный Мон Сен-Мишель? Разве ждал он этого ребенка триста лет? Разве бросил он всё что любил до этого?