Она с легкостью выпустила деньги, но так крепко держала конверт, что юноше пришлось почти силой вырвать его из её цепких пальцев.
Пыль на дороге уже давно осела, а Готель так и стояла среди улица, словно вся её жизнь исчезла сейчас за горизонтом.
- Я позволила себе немного убрать в твоей комнате, - призналась осторожно Мария, когда Готель появилась у подножья башни.
Уборкой комнаты девушка деликатно назвала некоторую перестановку в шкафу. Всё ещё чувствуя за собой вину, она перебрала и протерла от пыли книги, разложила их по темам и авторам, и аккуратно уложила обратно, освободив, тем самым, дополнительное место для новых.
- Я думала, ты сегодня пойдешь за молоком, - на следующий день, случайно заметила девушка.
- Я хотела побыть дома, но если хочешь, - взволновалась Готель.
- Нет-нет, - успокоила маму девушка, - я собираюсь на поляну.
Это были странные дни. Готель почти не отходила от Марии; вдруг давала ей неожиданные наставления и почти с тревогой следила, как та с ними справлялась.
- Сковороду держи левой рукой, лопатку правой, - появлялась как из ниоткуда она.
- Не тревожься уж так, мам, - снова успокаивала её девушка, - я делала это уже тысячу раз.
- Прости, ты права, прости, - улыбалась Готель, садилась обратно за стол и следила дальше за каждым движением своей девочки; и так пока не провожала её до постели.
Она сидела у кровати Марии и гладила её по золотым волосам, ласково и ненасытно.
- Я хочу спать, maman, - не выдержав, прошептала девушка.
В эту теплую ночь Готель не ложилась. Она сидела в зале и изо всех сил вслушивалась в тишину, чтобы услышать за стеной дыхание девочки, и будто слышала его. Так Мария и застала её поутру, выходя из своей комнаты:
- Как ты меня напугала, - схватилась за сердце девушка, - ты вроде собиралась сегодня в Шамбери.
- Да, - встала навстречу Готель, - прости, я не хотела, чтобы ты волновалась…, и по поводу новых книг, я…, знаешь, их может и не быть, - её лицо наполнилось какой-то бесконечной грустью, почти страданием, - но это ведь ничего, правда?
Глаза Готель стали совсем влажными и, казалось, слеза вот-вот скатится по её щеке:
- Я бы не хотела, чтобы ты очень переживала по этому поводу, - взяла она девушку за руку.
- Ничего страшного, мам, - погладила её по руке девушка, - я люблю тебя.
- Да! - не сдержалась Готель, - я тоже, тоже! Но знаешь, ты тогда так правильно всё сказала. Ты прости меня, хорошо? Я была слишком эгоистична, - почти плакала она, - ты не должна была здесь расти, - досадовала она на себя, - ты не должна, - повторяла она, заглядывая безумным взглядом девушке в глаза.