— Мне что, — попробовал пошутить Семен. — Я парень холостой, неженатый, а у тебя красотка — одна такая на всю западную границу, от моря до моря.
— Болтун ты, Легостаев, — беззлобно сказал Улыбышев, явно довольный комплиментом. — Неисправимый любитель почесать язык.
— А язык, товарищ Улыбышев, на то и дан человеку господом богом.
— Закончим, — на правах старшего по званию прервал его Улыбышев. — Сейчас не время, сам понимаешь. Что нового будет — извести. А то, пока тебе не позвонишь, ты безмолвствуешь.
— Теперь держись, буду звонить через каждые полчаса, — пообещал Семен.
На том и закончили. Позже, вспоминая эту ночь, Семен с грустью думал, что больше ему не пришлось говорить с Улыбышевым. В первые же минуты войны связь оборвалась, а сам Улыбышев был убит: его сразило осколком снаряда еще на крыльце заставы…
Семен прошел в казарму. Там стояла полутьма: фитиль керосиновой лампы был прикручен, стекло закоптилось. Почти все койки пустовали — наряды еще не вернулись с границы. Лишь в углу кто-то сладко, протяжно храпел, будто вознамерился втянуть в легкие весь воздух.
Хлебникова Семен застал сидящим на койке. Он медленно натягивал брюки на исхудавшие, высохшие ноги и морщился от головокружения.
— Не спится? — спросил Семен.
— Как на участке? — вместо ответа задал вопрос Хлебников, придвигая к себе сапоги с навернутыми вокруг голенищ байковыми портянками.
— Стрельба была, — уклончиво ответил Семен. — Немцы расшалились.
— Не убыло бы тебя, если бы и доложил, — укоризненно заметил Хлебников.
— Чего больного тревожить? Соль на раны сыпать? — хотел было шуткой отделаться Семен.
— Брось выкомаривать, — невесело оборвал его Хлебников. — Говори лучше, кого на границе задержал.
— А это ты у майора Смородинова спроси, — нахмурился Семен.
— Боишься награду на двоих делить? — в упор спросил Хлебников.
— Будешь такими афоризмами кидаться — я с тобой вообще говорить перестану, — всерьез рассердился Семен.
— Чувство юмора потерял? — пытаясь смягчить разговор, спросил Хлебников. — А коль со мной считаться не желаешь, я Смородинову позвоню, пусть меня на другую заставу пошлет или в отряд вернет. Думаешь, мне делать нечего?
— Поступай как знаешь.
— И все же — кого задержал?
— Известно кого — человека. А больше ничего не смогу сказать без личного разрешения Смородинова. Кстати, он приказал быть наготове, вполне вероятно, вот-вот немцы могут напасть.
Хлебников все же сходил в канцелярию, переговорил со Смородиновым. О том, что ему сказал начальник отряда, распространяться не стал. И больше не задал Семену ни одного вопроса.