— Понимаю вас, Паола, вполне понимаю. Говорят, что он что-то изобрел или изобретает…
— Я ничего не знаю о его работе.
— Надолго вы поселились здесь? — спросил Боб, меняя тему разговора.
— Сама не знаю. Как Бергофф… Я неудачница. Мне теперь все равно. Просто живу по инерции. Качусь, пока не упаду! Как колесо, оторвавшееся от автомобиля.
— Вы назвали себя неудачницей, Паола, — доверительно сказал Боб. — Мы оба из числа этой печальной категории людей. Всего три года назад я окончил университет, но человек с дипломом лингвиста оказался никому не нужным. Никому! Тогда-то я понял, что дал маху, но исправить что-либо было невозможно. Затем стал репортером… А душа моя тоскует по любимому делу!..
— И моя тоже, Боб!
— И только когда я плыву по океану виски, мне легче и я обретаю способность философски смотреть на людей и на все вокруг…
Паола зло заломила руки, вскинула глаза к небу и воскликнула:
— Боже! Ответь мне, чего в мире больше — горя или возможности избежать его?
Открыв глаза и убедившись, что уже утро, Боб быстро встал с постели, ополоснулся холодной водой, размялся на веранде, выпил освежающей кока-колы. Увидев на столе фотоаппарат, Боб вспомнил задание Бергоффа.
Час спустя он был на крабоконсервном заводе. Отыскав Монти Пирса, Хоутон несколько своеобразно изложил ему суть дела:
— Послушайте, Пирс, если вы отгадаете, что у меня в руках, я ставлю ящик пива…
— По ведь это же обыкновенный фотоаппарат, мистер Хоутон! — воскликнул Пирс.
Веснушчатую физиономию Боба озарила улыбка.
— Споря с вами, — сказал он, — я могу закладывать Эйфелеву башню без малейшего риска для французов…
— Я не понимаю ваших шуток, мистер Хоутон, — обиделся Пирс.
— То, что вы назвали фотоаппаратом, попав в руки настоящего джентльмена, становится «преобразователем истины»… В наш век не модно врать с голыми руками — засмеют! Но стоит подбросить читателям отлично смонтированный снимок, как одного неверующего задушат десять одураченных простаков. Надо только уметь все делать правильно. Вот, к примеру, ваш цех. Я вижу кафельные полы, белые стены, занавески от москитов, веселых черномазых, а на первом плане идиллии сверкающие детали какого-нибудь нового станка и над всем этим — ваша распростертая длань.
— Но…
— Никаких «но»! Ваша задача — возможно быстрее декорировать свой механизированный свинарник и получить сто долларов наличными. Я сделаю несколько моментальных снимков, и вы можете опять восстановить здесь статус-кво..
— О, мистер Хоутон, вы на этот раз начало перенесли в конец, и у меня едва не пересохло в горле. Я вас понял на все сто пятьдесят долларов.