— Ты еще раз нажми да держи подольше, — не унималась старуха.
«Иди, старая карга, иди уже, а то доведешь до греха!» — передавал телепатические сигналы Альгерис, все так же улыбаясь ей.
— Да вы идите, бабушка, я позвоню, а вы идите, — ласково попросил он старушку.
Старушка поджала тонкие губы и направилась к двери. Она очень долго возилась с замком, явно ожидая, позвонит ли он еще раз. Альгерис позвонил. За дверью раздались шаркающие шаги.
— Кто? — очень громко, как имеют обыкновение разговаривать глухие люди, прокричали из-за двери.
— С телефонной станции, — негромко ответил Альгерис, глядя в спину стоявшей у двери старухи. Она наконец открыла дверь, сказав напоследок с удовлетворением:
— Вот видишь, я же говорила тебе, глухая она.
— Кто там? Кто там? — кричала из-за двери квартиры другая старушка.
— Спасибо, бабушка, — ласково улыбнулся Альгерис уже выходившей на улицу первой старушке.
— Кто там? — продолжала вопрошать вторая старушка.
— Это я, почтальон Печкин, — процедил сквозь зубы Альгерис, поднимаясь к окну.
«Прав был Федор Михайлович, зарубив старушку руками Раскольникова, — думал он, закуривая, — эти старушки кого хочешь доведут!»
Прошло еще сорок минут. Еще несколько автомобилей остановились около дома на Литейном. Но среди выходивших мужчин Турецкого не было.
Двери парадного открылись, и в проеме возникла все та же давешняя старуха с полной сумкой в руках. Альгерис, чертыхнувшись, резво спустился с лестницы и, не дав старухе опомниться, вышел на улицу, захлопнув за собой дверь.
— Это ты, что ли, опять? — изумилась уже за закрытой дверью старуха.
«Нет, это не вариант, — думал он, встав на троллейбусной остановке. — Подъездов масса, есть и со стороны улицы Каляева, и со стороны Шпалерной. Куда он подъедет, не угадаешь. А в каждом парадняке своя старуха имеется». — Альгерис опять вспомнил Достоевского.
Тут он почувствовал на себе чей-то взгляд. Уже несколько секунд его пристально рассматривал молоденький сержант милиции. Он словно сравнивал Альгериса с неким изображением. Муки сопоставления отчетливо отражались на молодом лице, еще не научившемся скрывать свои чувства. Альгерис достал из кармана газету и углубился в чтение. Темные очки позволяли незаметно наблюдать за сержантом. Тот все продолжал рассматривать его. Подошел троллейбус. Альгерис глянул на номер и сделал шаг назад, указывая тем самым, что ему нужен другой маршрут. Сержант все продолжал разглядывать его. Двери троллейбуса распахнулись, выходящие и входящие люди тут же смешались в злобно переругивающееся броуновское движение. Сержант набрал полную грудь воздуха и шагнул к Альгерису.