— Ты — чудовище? Не смешите меня, любезный тан. Ты человечнее многих людей, что собрались посмотреть на мою казнь.
— Может быть, — согласился Сигмон, припоминая Виуда.
— Ты мог не высовываться. Просто отсидеться в кустах. Так?
— Да. Мог бы.
— Так какого хрена собачьего ты вылез оттуда? Кто я тебе — сват, брат? Почему ты вмешался?
— Ты не виновен, — отчеканил Сигмон. — Это я зарубил тех двоих. Тебя собирались убить просто потому, что ты оказался поблизости. Потому что ты чужой для них.
— Верно, приятель. И все же ты меня спас, рискнув собственной чешуйчатой шкурой. Почему?
— Не знаю, — признался Сигмон. — Мне показалось, что так будет правильно.
Рон сел, обхватил руками колени и посмотрел Сигмону в глаза.
— Это потому, — сказал он, — что ты никакое не чудовище. Ты просто пацан с маниакальным чувством вины. Ты вбил себе в голову, что чужая шкура делает тебя кровожадным, страшным и ужасным монстром. Это не так, но, похоже, эту идею не выбить у тебя из башки.
— Я хочу быть человеком, — тихо ответил тан. — Простым человеком, без всякой примеси. Без чужих шкур, без этих волшебных возможностей… Больше мне ничего не надо.
— И поэтому ты собрался в Гернию? Думаешь, найдешь в университете противоядие? Какое-нибудь заклинание, которое вернет тебе прежний облик?
— Точно так. — Сигмон кивнул. — Прежний облик.
— Попробуй. Я слышал про Хромого Леггера. Говорят, талантливый маг. Его свитками и заклинаниями пользуются до сих пор. Но на твоем бы месте…
— Что?
— Я бы не стал этого делать. Оставил бы все как есть. Эх, я и сам не прочь бы обзавестись подобной шкуркой. Тогда пусть только они попробовали бы подойти ко мне с этой ублюдочной веревкой…
— Перестань. — Тан поморщился. — Это вовсе не так здорово, как ты думаешь. И я…
— Ты молодой болван.
— Ладно, — согласился Сигмон. — А ты? Ты мог бы бросить меня там, на поляне. Ведь и я тебе не сват и не брат? Почему ты вернулся?
— Око за око, — отозвался Рон. — Ты вытащил меня из петли, я вытащил тебя из чащи.
— У тебя на все готов ответ, — отметил тан.
— Мама всегда говорила, что язык у меня получился лучше, чем все остальное. Соседские девчата, правда, с ней не соглашались.
Сигмон нахмурился и попытался запахнуть рубаху на груди. После сражения с ожившим деревом от нее остались только обрывки. Тканая куртка, отобранная у крестьянина, висела лохмотьями, штаны лопнули. Выглядел он, как настоящий оборванец.
— Ладно, — сказал Рон и поднялся на ноги. — Это все хорошо, но, пожалуй, пришла пора расстаться.
— Подожди, — удивленно вскинулся тан. — Ты уходишь?
— Верно. А ты думал, я попрусь с тобой в Дарелен, а потом через него в Тернию? Как бы не так.