— Постороньтесь, говорю, — пробасил он, останавливаясь, возле троицы трудников, возившихся с длинным бревном.
— Да что ж ты с ним содеешь-то, брате Никита, — сокрушенно вздохнул кто-то из мужичков. — Петлями токмо вздымать…
— Без петель обойдемся, — заметил инок, без малейшей натуги подхватывая обтесанную лесину и вскидывая на плечо. — Ну, кажите, куда класть-то? Да смотрите, не суйтесь, а то зашибу ненароком…
Силач и впрямь в одиночку легко донес бревно до сруба, крякнул, аккуратно опуская по месту.
— Это кто ж такой? — вырвалось у боярина.
— А, заметил, — хмыкнул Годунович. — Это, брате Анексим, инок Никита. В миру, говорят, Предславом звали. Дружинником в Резанске был, да после того, как старый Олег Всеславич погиб, ушел. Молодому Всеславу Ольговичу служить не стал, сюда, в Лавру, подался…
— И откуда ты, Ставр, только все знаешь? — покачал головой Кашинский.
— Хотел бы все знать, Олег Творимирович, да только в этом деле мне с Болотичем не равняться.
— Подойдем, — вдруг услыхали они князя.
Завидев гостей, инок степенно, с достоинством поклонился:
— Здрав будь, княже Арсений Юрьевич. Здравы будьте, бояре тверенские.
— И тебе того же, Никита, — опередив приближенных, сказал князь. — Где только ни бывал, а такой силищи, как у тебя, не видывал.
— За то Длань Дающую благодарить надо, — инок смиренно склонил голову. — Неспроста, знаю, то случилось.
— Неспроста, — согласился князь. — Но такому молодцу меч пристало держать, а не бревна таскать.
— Бревна таскать, княже, потруднее, чем клинком махать, — твердо ответил Никита-Предслав.
— Чем же? — удивился Арсений Юрьевич.
— Меч, княже, прям и честен. Вот враг перед тобой, вот ты его срубил, землю оборонил. Честь тебе и слава. Собою гордишься, над другими себя ставишь.
Тверенский князь нахмурился.
— Землю защищать — грудь свою подставлять, инок. Собою других закрывать.
— Верно, — склонил голову Предслав. — Да только меч взять и на поле выйти — последняя часть дела. Надо, чтоб сперва появилось то, ради чего выходить. Грады. Села. Обители. Лавра. Те самые стены, что сложить помогаешь. И за этот труд никто тебя не возвеличит, не прославит. Сквозь тебя посмотрят.
Князь молчал, ждал.
— Да только недолго осталось нам срубы складывать. Быть скоро битве. Битве небывалой, — инок твердо взглянул прямо в глаза князю.
— Битве? Откуда же? Для того в Юртай и собрались, чтобы никакой битвы не было…
— Быть скоро битве, — настойчиво повторил Предслав. — Ни ты, княже, ни Гаврила Залесский, ни даже хан Обат ничего тут не сделают. Быть битве. Пришла пора.
— Откуда ж знаешь? — неожиданно хриплым голосом спросил Арсений Юрьевич.