Один доход от того, что росло на этой земле, мог бы позволить семье Алехандро и сейчас сохранять тот уровень жизни, к которому они привыкли. Незадолго до смерти отцу Алехандро пришла мысль открыть художественную галерею в Мадриде. Но лишь когда ею занялся Алехандро — прирожденный бизнесмен, способный идти на риск и более жесткий, чем его отец, — сеть уже международных галерей дала результат. К тому же Алехандро владел группой отелей и несколькими финансовыми предприятиями. Неудивительно, что у него оставалось так мало свободного времени.
С репортерами он всегда был очень сдержан. К несчастью, он обладал не только фотогеничной внешностью и древней родословной, но и — до женитьбы, разумеется, — славой донжуана — как раз тем, что обожает публика. Все это сделало невозможным, чтобы его женитьба на Джемайме, а затем и их разрыв остались незамеченными. А потому Джемайме не стоило удивляться, когда она увидела вспышки фотокамер в аэропорту. Но она уже столько времени провела вдали от всей этой жизни, что появление папарацци застало ее врасплох.
Ей следовало бы знать, что известие о ее примирении с испанским графом и тот факт, что у них есть ребенок, уже достигло множества ушей. У Джемаймы были причины опасаться репортеров. Одна только мысль, что эти фотографии, которые скоро появятся в газетах, снова могли послужить началом неприятностей, вызывала у нее тошноту. Теперь ей оставалось только молить судьбу, чтобы неудача, которая постигла ее несколькими годами раньше, поймав между молотом и наковальней, не повторилась еще раз.
Желая подавить беспокойство и отвлечься, Джемайма погрузилась в созерцание живописных видов, пока их мощный «кадиллак» неторопливо взбирался по знакомой дороге среди могучих дубов и широколистных каштанов. Наконец они въехали в большой двор с причудливо изогнутыми деревьями в огромных кадках, чьи стилизованные изображения можно было видеть на фамильном гербе Васкуэзов. Альфи широко открытыми глазами смотрел на возвышающийся над ними старинный замок. На его фоне стройная фигурка Джемаймы в облегающих джинсах и оранжевой майке казалась еще более миниатюрной. Оставив Альфи в машине, она постучала большим деревянным молотком в высокую железную дверь.
Дверь открыла Мария, экономка, которая тут же отступила в сторону, пропуская вперед высокую седую женщину с прямой как доска спиной и черными блестящими глазами.
— Как ты осмелилась снова прийти в этот дом? — грозно спросила старая графиня.
Из-за ее спины появилась щуплая фигурка.
— Джемайма, я так рада тебя видеть! — нервно сжимая и разжимая пальцы, проговорила Беатрис. — Мама! Пожалуйста… мы должны уважать желание Алехандро.