Двадцать килограммов неона (Кралин) - страница 6

— Так что делать? Говори толком.

— От зондов проку мало. Заэкранируемся, войдем тихонечко в атмосферу и сами разузнаем, что надо.

— Погоди, а орбитальный?

— Связь с орбитальным зондом потеряна полторы секунды тому назад — подал голос комп — перед этим был обнаружен приближающийся с ускорением маневрирующий объект.

— Вот это, да! Так они уже и в космосе шнырят! Иник, сколько это? Премия?

— Максимум.

— Ладно. — Пейпиво принял командирскую осанку — Три года мы рисковали шкурой ни за понюх плакра, так рискнем напоследок за большие бабки. Но, Шишка, проверь маскировку на ять! Чтобы и квант от нас к ним не выскочил!

— Ясно дело.

Заврик управился быстро, и Пейпиво собрался уже скомандовать спуск, но подал голос комп:

— Есть образцы расшифровки радиопередач.

— Давай!

На обзорном экране появилась планета, маркер замигал в том месте, где комп запеленговал передатчик, и пошел фрагмент. Какой–то тип в каске и в мундире, явно гуманоид, от макушки до пят обвешанный блестящими пуговицами, пряжками, регалиями, эполетами и аксельбантами, тыкал указкой в карту полушарий, усеянную светящимися светло–зелеными и лиловыми значками.

На планете было два больших континента: один, вытянутый с северо–запада на юго–восток от северной бореальной зоны почти до экватора, второй, округлый, занимал почти весь юг противоположного полушария, от полюса до тропиков. Было еще несколько массивов суши поменьше и кое–где россыпи островов.

Лиловые значки группировались на северном континенте, оттуда же шла и передача; зеленые — на южном. Острова, судя по значкам, принадлежали то тем, то этим.

Полный перевод комп еще не подготовил, можно было разобрать только отдельные слова на фоне какого–то рыкающего лепета. Заврик развеселился:

— Кусака, ну точь–в–точь ты по пьяне Конфуция проповедуешь!

Кусака не успел разозлиться, как прорезалась целая фраза: «Могучее и несокрушимое обиталище священной свободы, Великий Сомаган.» Потом еще: «Небо попирающий великий и устрашающий Бунубадам, ревнитель ярый священной свободы». Опять лопотание, затем: «<непонятно> ублюдки! Паршивые <непонятно> демократы! Века и века Бунубадаму!».

— Свобода на последнем месте. — поскреб челюсть Пейпиво.

— И болтают о ней дело не по делу. Как… во, глянь! — Заврик указал на верхнее обрамление экрана, где красовалась обрыдлая надпись: «На свободу — с чистой совестью».

— Точно — подвел итог Кусака — Диктатура. Свободы в этом Сомагане не больше, чем на мне шерсти.

— Комп, это все? — спросил Пейпиво.

Комп, не желая унижать свое электронное достоинство словами, дал на экран передачу с южного континента. Братва посмотрела, послушала, что удалось перевести.