– Султанов! Давай за рычаги!
Танкисты быстро перецепили тяжелые тросы, и снова два танка готовы были тянуть своего застрявшего собрата. Взревели теперь уже три дизеля, задымив весь околоток. Подминая под себя бревна, «тридцатьчетверка» вылезла из западни.
– Все, парни, по коням, из графика на два часа выбились! – срывая голос, проорал Стариков. – Что, Сандро, что ему надо? – спросил он у цыгана, который выслушивал старика в расшитом жилете и в туфлях на босу ногу.
– Он говорит, что Советы должны местной власти деньги за разрушенную дорогу и за бревна, – сказал тот.
– Переведи ему, что я могу найти в этом происшествии и признаки диверсии. И тогда мы посмотрим, кто кому должен.
– Это нельзя переводить. Старик обидится, и у тебя могут быть проблемы.
– А что делать?
– Ты ему расписку напиши, так и так, мол. Потом придут начальники, пусть сами разбираются, что к чему.
– Ну, ладно, скажи, чтобы принесли ручку и бумагу.
Короткое смотрел на двух девушек, представлявшихся ему по случаю прибытия для прохождения военной службы. Одна повыше, под 170, каштановые волосы, подстриженные по довоенной моде, серые с синими крапинками глаза, фигурка о-го-го. Зовут Евгения. Старший сержант Саламатова. Лицо круглое, когда улыбается, ямочки на щечках. На Востоке ее бы назвали луноликая. Видать, много кровей намешано.
Вторая ростом чуть меньше. Строгие карие глаза, русые волосы заплетены в косу. Тонкий носик, точеные ножки. Серьезная, в отличие от своей командирши, у которой нет-нет да и проскочит лукавая искорка во взгляде. Стрелок, она же радист, Светлана Польских.
Самолет у них не ахти какой. Обыкновенный По-2. Кукурузник, вооруженный крупнокалиберным пулеметом. Да мощнейшая рация. Да возможность взлетать и садиться с любого пятачка, с любой поляны, с любой полевой дороги.
– Как, девчонки, настроение? Нравится у нас?
– Да, спасибо, товарищ капитан.
«Отвечает старший сержант. Уверена в себе. Наверное, у летчиков эта черта характера должна присутствовать обязательно», – подумал Короткое, а вслух добавил:
– Чем же я вас заправлять буду? У меня ж танки, соляра одна.
– А вы, товарищ капитан, с «эмки» своей слейте.
– Ну, с «эмки» так с «эмки». Какая еще специфика авиации?
– Масло авиационное. Машина – стартер. Патроны 12,7 к УБТ.
– Ну, этого-то добра хватает. Что касается масла, вы марку напишите, я старшине отдам, пусть ищет. А что за машина?
– Стартер. Это чтобы двигатель самолета заводить. Чтобы руками его не крутить.
– Ну, тогда пока руками покрутим, а про машину подробнее расскажете зампотеху, может, он чего придумает. Я-то не технарь. Я вояка в третьем поколении.