Русские подчеркнуто вежливо обращались с немецкими десантниками.
Отто, со связанными сзади руками, попытался вырваться, стал лягаться ногами, но получил прикладом в лоб.
– Ну что, человек со шрамом, будешь теперь с двумя шрамами, – лейтенант Александр Чернышков вроде слегка, а в ушах зазвенело, потрепал Скорцени по загривку.
– Сбежать хотел, падла. Я и не таких из-под земли доставал и туда же прятал.
И сквозь улыбку, сквозь зубы, сквозь прямой открытый взгляд:
– Из этих рук еще никто не уходил, и ты не уйдешь! – и снова по шее. – Иди, сука!
– Жуков у аппарата.
– Товарищ Жуков? Здравствуйте. Как там Гудериан? Бегает еще?
– Товарищ Сталин, Гудериану мы приготовили сюрприз. Я думаю, завтра мы загоним его в волчью яму.
– Разве, товарищ Жюков, – акцент в трубке усилился, – этого не должно было быть сделано еще вчера?
– Товарищ Сталин, во вчерашнюю ловушку попала не основная группа, а группа танков некоего Фогеля, она шла параллельно группе Гудериана. Гудериан сделал то, чего, как мы рассчитывали, сделать был не должен. Он под бомбежкой с воздуха пересек открытую местность, вышел из леса и сейчас приближается к Кантемиру с северо-востока. Дорога, по которой он сейчас движется, дважды пересекает реку Ведя и ее приток. Мосты мы оставили целыми. Сделаем вид, будто не ждали его приближения. Когда колонна танков перейдет второй мост, ударом с воздуха мы уничтожим мосты и разрежем основную группу на три части. Первая – танки. Для них огневой мешок возле Кантемиру. Вторая – пехота, грузовики со снарядами и топливом, будет уничтожена комбинированным ударом с воздуха и с плавающих танков, которые форсируют Ведю. В третьей группе тяжелая артиллерия, штаб, госпиталь, походный публичный дом. Этих разгонит 208-я воздушно-десантная бригада. Высадка – на парашютах, под прикрытием штурмовиков и истребителей.
– Хорошо, товарищ Жуков, – акцент заметно ослабел. – Одна просьба – берегите людей. Война еще далеко не закончена. Как прошел штурм Бухареста?
– Товарищ Сталин, использование Народно-освободительной Армии Румынии себя не оправдало. Эти бараны разбегались при первых выстрелах, только водку жрали в три горла.
– Товарищ Жуков! Использование национальных армий – вопрос не военный, а политический, И находится он в компетенции не военного, а политического руководства. Я надеюсь, что нашим союзникам вы не говорили такие грубые, прямо нелицеприятные слова?
– Что греха таить, товарищ Сталин, говорил.
– И что они?
– Николеску проглотил!
– Хорошо. Какие просьбы, предложения?
– Товарищ Сталин, с остановкой в Румынии мы потеряем стратегическую инициативу на южном направлении. Нужно срочно вводить в бой второй стратегический эшелон. Через пару дней немцы очухаются, создадут фронт сплошной обороны, прорвать который будет не легко.