А Цанаев сидит и думает: «Ну, понятно, что эти современные нувориши-дельцы-топменеджеры и политики валом «остепеняются», так сказать, хотят доказать всем, что и ум, и знания есть. Так это в политологии, экономике, юриспруденции, в крайнем случае — истории. Но зачем в физику лезть? Оказывается, очень актуально — на науку, в том числе и фундаментальную, государство стало выделять бешеные деньги — гранты, распределяющий чиновник специалистом должен быть, корочку иметь и не какого-то там экономиста-юриста, а физика-естественника — звучит всегда весомо!
Так почему же на такую работу не взять настоящего специалиста? Ну, может быть, он уже стар, пенсионер, на гослужбу не возьмут. Но ведь есть Аврора или другие ученые. Нет, это не государственный подход, не по-реформаторски, не современные реалии страны, где во главе уже какие-то новые экономические категории — «откат», «распил», «кидняк», которые так и ведут Россию к откату, распилу, в пропасть кинуть хотят.
Что за глупости? Зачем Цанаеву-физику об этой политике думать? Ведь он в этом не специалист и должен заниматься своим делом, тем более, что работа Авроры под фамилией Ломаева к предзащите подошла.
Казалось бы, никаких проблем нет, да за день до этого к Цанаеву явился встревоженный Ломаев:
— Гал, ты знаешь, с меня за защиту попросили денег. Мол, общеизвестно, что работа не моя, а деньги решают все.
— Сколько, кто? — изумился Цанаев.
— Ученый секретарь. Говорят, требуется тридцать, но, как своему, — скидка. Двадцать… Евро… Иначе ВАК[17] не пропустит.
— Что? — взбесился Цанаев.
Тут же направился не к ученому секретарю, а прямо к председателю.
— Вы что здесь творите?! Вы наше НИИ превратили в коммерческий киоск. Вы еще ценники повесьте… Как вам не стыдно! Вы ведь ученый!
— Время такое. Не заплатишь — не поедешь. И все знают, что Ломаев эти опыты не проводил.
— Ломаев не проводил, — согласился Цанаев, — но самое активное участие принимал, можно честно заявить, что он соавтор. И, в конце концов, он настоящий физик, ученый, наш сотрудник, в конце концов. И как можно о чем-то говорить, на фоне предыдущей защиты.
— Работа была прекрасной.
— Работа Таусовой прекрасна, — усмехнулся Цанаев. — А вот соискатель — ноль!
— Но вы проголосовали «за».
— И вы проголосуете за Ломаева, — безаппеляци-онно заявил Цанаев.
Однако, Цанаев — не авторитет. Ломаева не допустили к защите. А Цанаев устроил в совете скандал. Этим он только усугубил свое положение и лишь одно успокоение — сообщение от Авроры: «Вы нажили недоброжелателей. Берегите себя».
То, что врагов он нажил, было понятно. Но он даже не представлял, что с ним обойдутся так грубо и очень уж скоро.