— А дальше что? — нервничает он.
— А на следующий день — зачистка. Меня арестовали, отвезли домой, и пока вели обыск, меня стали расспрашивать.
— О чем?
— О боевиках… Но, как мне показалось, это их мало интересовало, потому что, как только в изголовье отца нашли пачку денег, пересчитали, и расспросы закончились. Ушли.
— А деньги?
— Отцу и племянникам бросили по пять тысяч, а мне сказали: «Молись Богу, что так обошлось».
— Ты их узнала бы?
— Все в масках. В основном, видимо, русские. Но тот, что деньги искал и говорил со мной — чеченец.
— Бидаев?.. Нет. Впрочем, сколько этих Бидаевых развелось?!. А ты тоже хороша — деньги под подушку.
— А куда ж еще?
— Ужас, — Цанаев закрыл лицо руками.
— Да вы не переживайте, — уже Аврора успокаивает его, — эти деньги грязные, на крови… Не суждено, — теперь она искренне пыталась улыбнуться. — Гал Аладович, можно я сегодня отдохну?
— Конечно, — Цанаев встал. — Что ж ты спозаранку явилась? Могла бы позвонить.
— Телефон украли, — она улыбается, — я только позже заметила, — и будучи у самых дверей: — Гал Аладович, вы меня не уволите? Без работы я больных не прокормлю, одних лекарств…
— За это не переживай… Как я без тебя?
Если бы он сказал «Как без тебя институт?», то Аврора не застыла бы на мгновение в дверях, и он бы так не смутился.
Однако эти сантименты в полувоенном Грозном не к лицу, ибо в тот же день в кабинет Цанаева явился Бидаев: ухожен, румянен, подстрижены усы. Правда, ведет он себя не как раньше по-барски, немного сдержан, но уверен:
— Вы, как директор, наверное, в курсе последних событий?
— Что вы имеете в виду? — для официальности оба говорят на русском.
— Ну, не буду тратить нашего времени, просто рекомендую, пока еще что-то не случилось, Таусову уволить.
— А что случилось?
— У нее связь с боевиками.
— А мне кажется, что у вас связь с боевиками, — Цанаев постарался выдавить усмешку и тем же тоном: — И если что в нашем институте случилось, то в этом и вы виноваты, ведь вы ответственный за этот участок. Разве не так? Вы это утверждали… А кого уволить или принимать — это научно-акаде-мическое учреждение, и в ваших рекомендациях не нуждаемся.
Цанаев встал, давая понять, что разговор окончен. То же самое был вынужден сделать и Бидаев, и он постановил:
— Если не уволите Таусову, то придется уволить вас.
— Я за это разбитое кресло не держусь, — Цанаев пытается быть хладнокровным. — А увольняет Ученый совет и Президиум РАН, а не майор спецслужбы.
— Я не майор, а полковник, и вы забываете, где живете, — зашевелились усы Бидаева. — Если через три дня Таусову не уволите…