Пока десантники "аквы-два" осторожно спускались вниз по каменным ступеням, ротный вызвал лейтенанта Вавилова, чтобы поставить тому новую задачу. Третий взвод должен был оставить позиции у входа в тоннель, и на быстроходном транспортном средстве поспешить на соединение с ротой. На каком средстве? А на трофейном поезде, который капитан только что приказал выслать навстречу "акве-три". Как оказалось, синекожие не только не заминировали подвижной состав, но и не позаботились вывести его из строя. Видимо, противник и предположить не мог, что десантники Республики так быстро доберутся до столь удалённых от побережья мест, и планировал дальнейшее использование поезда в своих целях. Вавилов, между тем, доложил, что бойцы его взвода обезвредили около десятка различных взрывных устройств, которые враг установил в предыдущей пещере. К счастью, все мины оказались довольно примитивными, и с ними легко справились робот и сапёры. Узнав о наличии минных ловушек, Славнов приказал лейтенанту соблюдать предельную осторожность, и ни в коем случае не спешить. Для погони за противником необходимо наличие всех бойцов, и обязательно здоровых и невредимых.
Где-то в небе над каньоном появились беспилотные разведчики, силясь что-нибудь рассмотреть в зелёном море глубиной в два километра и более. Десантники первого взвода всматривались в экраны тактических радаров и тепловизоров. Приборы фиксировали присутствие в относительной близости множества живых существ самых разнообразных форм и масс. Тяжело вздохнув, сержант Торсон сделал крайне неутешительный вывод: умная аппаратура практически бесполезна, и вся надежда на собственные инстинкты и умения.
— Вот поэтому противник здесь и спрятался, господа мобпехи, — заметил ротный, оценив вражескую хитрость. — Ни один прибор не найдёт циклопов в этой мешанине живого мяса.
— А если разбомбить каньон, или ударить с орбиты? — поинтересовался кто-то из бойцов.
— Вариант заманчивый, особенно при цейтноте. Думаю, что мы скоро узнаем, когда будет произведена бомбардировка, — усмехнулся Славнов, рассматривая в бинокль окрестный зелёный пейзаж.
С небольшой терассы, на которую выходил из тоннеля железнодорожный путь, открывался потрясающий вид. Уходящие ввысь стены из стволов гигантских деревьев, покрытые сине-зелёной плесенью, или чем там ещё. Толстенные лианы, местами свисающие почти до земли. Впрочем, назвать землёй этот многолетний перегной было бы не корректно. Полуметровый, и более, слой вязкой грязи, из которого кое-где торчали мёртвые и гниющие останки более тонких древесных стволов. Основная жизнь в ущелье кишела высоко вверху, где переплетающиеся ветви могучих колоссов создавали несколько "земных" поверхностей. Внизу же иногда шастали падальщики, пожиравшие перепавшие им сверху трупы, и всеядные монстры, чей вес не позволял им жить на верхних этажах экосистемы. Днём внизу царил постоянный полумрак, ночью, же, вероятно, и вовсе властвовала тьма тьмущая.