— Что, хотите сачкануть? Я вас всех насквозь вижу, лодыри!
И выдал нам по два градусника каждому. Я спокойно уселся на кушетку, предвкушая, что скоро окажусь на больничной койке. Чистые простыни, либеральный режим и т. д.
Но не тут-то было. Один градусник показал повышенную температуру, а другой нормальную. Я непонимающе смотрел на градусники. Начмед что-то кричал о каком-то перце, которым я намазал под мышками. Но я ведь действительно ничего не мазал, я употребил сахар с йодом. Вот незадача. Пришлось возвращаться в «родную» камеру. Саткин остался, у него оба градусника показали повышенную температуру. Но недолго он отдыхал в санчасти, на следующий же день его привели обратно с резолюцией врачей — здоров.
Прошло семь дней. Саткина забрал наш сменившийся караул, а мне предстояло «отдыхать» еще сутки. Настроение было паршивое, все тело грязное, сильно чесалось, я прокоптился здесь кичманской вонью. Эти сутки тянулись долго, хотелось «домой», в казарму, к своим корешам.
Следующим вечером меня забрали. Опять повезло — за мной заехала машина, нашу роту везли в баню и меня с собой прихватили. Какое блаженство наконец-то помыться и выспаться на белых, пахнущих свежестью простынях.
Подъехав к бане, я первым спрыгнул на землю. Решил подшутить и громко крикнул: «Кто последний, тот чмо!» Что тут началось! Ужасная давка, крики на разных языках. Солдаты вылетали как пули — ну прям как дети, приколов не понимают. Два азиата подрались, им очень не хотелось прослыть чмырями. Вечером в казарме встретился со своими друзьями. Настроение было отличное — шутки, смех. Жизнь продолжается, и она — прекрасна!
Дневник
В сентябре я начал вести дневник. Для чего? Хотел запечатлеть всё то, что переживал, о чем мечтал, какие события и действия происходили в нашем солдатском мирке. Думал, пригодится потом. А верно ведь мыслил, пригодился бы наверняка.
Купив в гарнизонном магазине красный блокнот, я старался регулярно заполнять его. Он был достаточно большим, хранить и носить его было неудобно.
В конце сентября меня отправили в командировку на сооружение ротного свинарника. Лафа. Но ведение дневника привело к неприятностям, в итоге строительство домиков для свиней продолжалось уже без меня.
Моя командировка продолжалась всего около трех недель. Я ощутил определенную свободу, часто мы были предоставлены сами себе. Строительство практически не велось, мы отдыхали, развалившись на травке около своей стройки, изредка ходили в село за продуктами, если позволяли финансы.
В один из пасмурных дней мы выехали на ЗИЛе за морковью. Обратно ехали стоя в кузове, держась за борт около водительской кабины. Ветер сильно раздувал нашу форму, настроение было отличное. На обочине мы заметили грузовой гражданский автомобиль с поднятым капотом. Под ним копошился водитель, устраняя какую-то неисправность. Не сговариваясь, все трое, набрав моркови, залпом обрушили град красных снарядов на бедного шофера. Мишень — толстая задница водилы — была удачно поражена. Послышались ругательства, пожилой шофер что-то нам кричал, потрясая в воздухе гаечным ключом…