Мужчина порвал ее на две части, оставил себе одну половину, а вторую протянул
женщине. Я заметил похожие бумажки в руках у всех, кто подходил к дверям. Только у
меня не было ничего.
Меня толкали вперед, и вдруг случайно мое крыло оказалось внутри какогото гнезда,
словно бы нарочно пришитого к моей одежде. Это был карман брюк. На дне гнезда чтото
зашуршало. Я вынул крыло из кармана и, к своему удивлению, увидел среди перьев белую
бумажку. С трепетом я протянул ее мужчине в дверях, который привычным жестом порвал
ее на две части.
Я сохранил на память эту важную бумажку. Это был обычный проездной билет на
автобус, и только благодаря невнимательности или невероятной благосклонности билетера
я в первый же день своей человеческой жизни попал в оперу.
Я оказался в красивом высоком зале. На стенах висели длинные балконы, а весь пол
был заставлен замечательными удобными стульями с красной обивкой. На стульях сидели
чудесно пахнущие дамы с обнаженными руками и плечами и господа в изящных
чернобелых костюмах. Только тогда я заметил, что мой наряд несколько отличается от тех,
что были вокруг, и что на меня смотрят с удивлением и даже с некоторым осуждением. Не
знаю, было ли это связано только с одеждой или же со всем моим внешним видом. Вокруг
стоял приглушенный шум. Дрожа от страха и волнения, я осторожно присел на
ближайший стул.
Стулья стояли таким образом, что все сидящие смотрели на большой тяжелый
занавес впереди. Мне хотелось встать и посмотреть, что же скрывается за этим занавесом,
но тут свет стал гаснуть и откудато послышались удивительные звуки. Таких я никогда
раньше не слышал. Ни море, ни ветер, ни птица, ни человек – ничто из того, что я знал до
этого, не могло издавать таких звуков.
Я забыл обо всем, что меня окружало и тревожило. Казалось, у меня выросли новые
крылья, шире и легче прежних. Боль в груди утихла, и я прикрыл веки. Перед глазами
вставали невероятные цветные картины. Во всем были виноваты звуки, которые лились,
ширились, поднимались вверх и вновь опускались на землю. Они стонали, смеялись и
звенели.
Впервые в жизни я повстречался с музыкой.
Это был великий день для меня. Я смотрел на сцену и верил, что все это правда:
козни Царицы ночи и доброта Сарастро, предательство Моностатоса и те испытания,
которые выпали на долю Тамино и Папагено… Больше всего я сочувствовал Папагено,
потому что он, как и я, был одет в перья и был отважным и веселым, хотя и не таким
умным и красивым, как Тамино.