— Бедняга, — сказал сэр Эдмунд по размышлении. — Ну, прах к праху, я полагаю. Итак, мой вечер, дай сообразить. Да. Ну, я приехал только к танцам, как тебе известно. И ты велел мне следить за этими двумя кузенами. Сначала я, пожалуй, несколько перестарался — не смейся, это жестоко — и следовал за ними слишком близко, потому что Клод все время поглядывал на меня и корчил рожи.
— Рожи?
— Да, как обезьяна. А потому я поотстал. Взял стакан вина и пил его неторопливо, наблюдая за ними. Клод танцевал с порядочным числом разных девушек, а Юстес словно бы в чем-то наставлял пожилых собеседников, но в чем — даже представить себе не могу.
— А я могу, — сказал Ленокс.
— Ну, тебе виднее. Так все и продолжалось. Разговаривали они только раз — в дверях между залом и парадной гостиной. Секунд десять или около того. Затем Клод ударил Юстеса довольно сильно. Совсем не по-кузенски.
— Но я же помню, как ты дал в нос кузену Рональду.
Сэр Эдмунд покраснел.
— Совсем иная ситуация. И не по-джентельменски с твоей стороны притягивать сюда это.
— Ну, дать в нос Рональду было и не по-джентльменски, и не по-кузенски.
— Черт побери, если Рональд все время отпускал словечки по адресу абсолютно респектабельных горничных, не мое было дело следить, что с ним может приключиться.
— Ах, да! Ты же тогда любил старшую горничную… как бишь ее звали… Мэри?
— Вовсе я ее не любил. Благородная мужская привязанность, да. Теплые чувства за добавочные десерты, которые она иногда для меня приберегала, безусловно.
Ленокс засмеялся.
— Приношу извинения. Ты расскажешь мне, что произошло?
Сэр Эдмунд попытался совладать со своими чувствами и завершить отчет.
— Затем я выслеживал только Клода, так как Юстес ушел в парадную гостиную, а ты сказал мне, что Юстес менее важен.
— Безусловно. Ты отлично поработал, Эдмунд. Но остается еще кое-что.
— Разве?
— Да. Мне требуется, чтобы ты провел все время, какое сможешь, перед домом Барнарда.
— То есть как?
— Точнее, перед окном Пру Смит. Четвертое справа.
— Окно?
— Да. Гляди в него, смотри, не войдет ли кто-нибудь в комнату, смотри, не прячется ли кто-нибудь поблизости. Как, сумеешь?
— Но меня же заметят.
— Нет, не заметят. — Ленокс прошел к сундуку в глубине комнаты. — Переоденешься в это, — сказал он и достал костюм в мелкую клетку, весь перепачканный грязью.
— Ты шутишь.
— Вовсе нет. Абсолютно чистый с изнанки, милый братец, и теплый-претеплый. Шапку надвигай на глаза. Запачкай лицо — я пользуюсь табачным пеплом. Вернешься сюда перед тем, как отправиться в Палату, а затем, когда сможешь, вновь неси дозор.