— Да,— сказал крепыш,— хотели бы купить какую-нибудь акварель или что-нибудь на холсте.
Белый достал большую папку с акварелями и начал показывать рисунки покупателям.
— Это ваши работы? — спросил крепыш.
— Есть мои, но большинство — других художников,— уклончиво ответил Белый.
Пейзажи, которые он показывал, представляли из себя «открыточные» виды Петербурга, которые, как правило, пользуются спросом у иностранцев. Некоторые из картинок в прямом смысле являлись «открыточными», поскольку и в самом деле были перерисованы с открыток.
— Возьмем вот эту,— сказал сутулый, ткнув пальцем в одну из акварелей.
— Пожалуйста, двести рублей,— Белый вынул рисунок из папки.
— Хорошо, а что у вас с холстами?
— Давайте посмотрим,— оживился Белый.
Он показал покупателям все, что было выставлено, затем достал из-под стенда рулон и развернул его. Покупатели внимательно просмотрели все картины, не остановив выбор ни на чем.
— Это все, что у вас есть? — спросил крепыш.
— Нет, конечно,— ответил Белый,— дома у меня целый склад.
— Может быть, мы подойдем к вам, посмотрим? — предложил сутулый.— Если понравится, возьмем несколько штук.
Белый часто водил покупателей к себе, поэтому не удивился такому предложению. Он хранил деньги у матери, на другой квартире, в своей же старался не держать ничего ценного.
— Ради Бога,— сказал Белый,— я заканчиваю в семь часов. Подходите, сразу поедем ко мне.
Крепыш достал двести рублей.
— Хорошо,— подытожил он,— это за акварель. Будем в семь.
— До вечера,— улыбнулся Белый.
Не прощаясь, покупатели скрылись в потоке Невского проспекта. Того, который пониже, звали Андрей Старов, сутулого — Дмитрий Мокеев. Белому показалось, что сутулого он раньше где-то встречал. Ему даже вспомнилась его манера говорить и держаться. Впрочем, вскоре другие покупатели и прочая текучка заставили Белого забыть о тех двоих до конца рабочего дня.
Вечером Белый привел Мокеева И Старого к себе домой. Несмотря на вторую уже встречу, они так и не познакомились. Белый не любил навязывать знакомство покупателям, если те сами не проявляли в этом инициативы. Когда-то квартира Белого была коммуналкой, в которой кроме него жила семья пенсионеров. Когда они умерли, Белый остался единственным жильцом, превратив бывшую комнату пенсионеров в большую кладовку. Дух коммунального жилья до сих пор не выветрился из квартиры, перемешавшись с запахом холстов, дерева и невытряхнутых пепельниц. Казалось, в квартире царит хаос. Однако Белый помнил наперечет весь находящийся товар и мог за пару минут отыскать среди десятков картин нужный ему холст. Картины были везде — на стенах, на полу, на антресолях. Войдя в дом, Мокеев и Старов стали не спеша рассматривать их, слушая комментарии Белого.