– Это из-за меня вы оказались здесь, – просто ответил он. – Значит, мне и надо исправлять положение. Потому что это наш единственный шанс.
– Тебе или размозжит там голову, или ты захлебнешься и утонешь! – кричал Владимир. – Ты что, с ума сошел?
– Может, и сошел, – покладисто согласился Балабуха. – Вся моя надежда на то, что хватит силенок выбраться отсюда. Иначе всем нам конец.
Друзья стояли в воде по самый пояс. Дыра в стене уже скрылась под водой.
Неожиданно гигант набрал воздуху, присел и скрылся из глаз.
– Антон Григорьич! – взмолился Владимир. – Золотой ты мой! Может, плюнем на все и откроем дверь? Двум смертям не бывать! А?
Но Балабуха, не слушая его, уже протиснулся в дыру и, цепляясь ногтями за стенки, полез вперед. Поток сносил его обратно, но он с каким-то отчаянием не давался и продвигался против течения.
Он барахтался, полз, карабкался вперед, обдирая ногти и кожу. Все свое упорство, все нечеловеческое упрямство он вложил в это продвижение против потока, который норовил снести его обратно, к погребу. В ушах у гиганта звенело, в глазах начало темнеть, когда он наконец вынырнул на поверхность и сумел перевести дух.
Вода в погребе уже доходила Августу до подбородка, и он мог свободно плавать в ней. Еще немного, и он сумеет спокойно дотронуться рукой до потолка… А когда вода дойдет до него, они утонут.
За дверью послышался какой-то шум, грохот выстрелов и возбужденные крики.
– Это Антон! – обрадовался Владимир. – Пора открывать!
Он подплыл к двери и попробовал отпереть ее, но масса воды, давившая на нее, не давала ему даже сдвинуть засов.
– Антон! – отчаянно закричал Гиацинтов. – Антон! Дверь не открывается!
– Хорошо! – прозвучал с той стороны глухой ответ. – Бога ради, отойди от двери! Отойди от нее!
Владимир послушался и всплыл на поверхность. До потолка погреба оставалось уже совсем немного. Снизу донесся глухой треск.
– Он стреляет по двери! – воскликнул Гиацинтов. – Потерпи, Август, совсем немного осталось!
Бах! Бах! Бах!
Дверь ужасающе застонала, подалась и вылетела из петель. Хлынувший с нею наружу поток воды сбил Антона с ног. Он поднялся и снова упал.
– Володя! Август! Вы целы?
Потоки воды бежали по ступеням. Наконец из погреба показался обессиленный Добраницкий, а за ним – Владимир.
– Скорее, скорее, прочь отсюда! – кричал Балабуха. – Пока вся свора не прискакала…
– О-ох… – стонал Добраницкий, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь на ноги. – Теперь я на всю жизнь воды наглотался! Тьфу! Будь она неладна…
– А где гусар? – внезапно забеспокоился Владимир. – Где Ферзен?