– Антон Григорьич, ты взял с собой фрак? Взял? Ну и прекрасно. Завтра мы с тобой идем на бал.
– А я? – обиделся Добраницкий. – Вы что же это, бросите меня?
Владимир засмеялся и тряхнул головой.
– Куда уж мы без тебя!
И на следующий вечер трое друзей оказались в великолепном особняке саксонского посланника фон Гринвальда, где уже собрался весь цвет венской аристократии и сливки дипломатического бомонда. Гигант Балабуха, недолюбливавший светские сборища, чувствовал себя в узком фраке малость скованно, зато Владимир с его безупречной фигурой выглядел не хуже какого-нибудь наследного принца. Группа древних старух, которые в углу гостиной обсуждали французского короля и его невероятное решение перенести прах Наполеона со Святой Елены в Париж[9] – после всего того, что натворил император, перекраивавший карту Европы по своему усмотрению, – так вот, даже они сразу же забыли про предмет своего разговора и все как одна вытаращились на Владимира через свои лорнетки, а престарелая княгиня Тизенгаузен пришла в такое волнение, что чуть не проглотила вставную челюсть. С глубокой грустью Владимир поглядел на эти остовы, более смахивающие на обитателей склепа, нежели на живых людей, и отвесил им один общий короткий поклон. Старухи радостно заулыбались беззубыми ртами и начали шушукаться, прикрываясь веерами. Добраницкий меж тем, заметив в одной из комнат манящий блеск золота на зеленом сукне, пригладил волосы и рысцой умчался в направлении игорных столов. Балабуха над ухом Владимира сконфуженно кашлянул.
– Между прочим, – напомнил он, – ты же сам говорил, что нет такой сплетни, которую бы не знали старухи, так что ступай к ним!
Владимир еще раз поглядел на свои возможные источники информации и облился холодным потом. Княгиня Тизенгаузен, про которую даже смерть успела забыть, многозначительно улыбнулась и сделала ему глазки, играя шелковым веером.
– Двум смертям не бывать, одной не миновать, – наседал артиллерист, ухмыляясь во весь рот.
Испытывая в душе сильнейшее искушение послать своего товарища ко всем чертям, Владимир отвернулся, и тут его взгляд упал на девушку в платье бирюзового оттенка и с белой розой в сложной прическе. Незнакомка стояла в толпе и смотрела на него. У нее были бездонные незабудковые глаза, и в этих глазах молодой человек заблудился, погиб, растворился без следа. Он забыл, кто он, где он и для чего вообще пришел сюда. Но вот девушка опустила длинные загнутые ресницы, и Владимир сумел-таки перевести дыхание. Она бросила на него прямой, смелый взгляд и скользнула прочь.