Прощание вышло коротким. Мы просто пожали друг другу руки и пожелали удачи. У меня не было ни малейшей гарантии, что я вернусь сюда когда-нибудь. У меня даже не было гарантии, что мне захочется сюда возвращаться. Особой нежности я к этому месту не питал - это чувство мне вообще не очень свойственно. Не испытываю я обычно и сентиментальности - другое чувство, которое часто заставляет нас оборачиваться и возвращаться назад... и часто разочаровываться в результате этого, ибо в наших воспоминаниях идеализированный образ прошлого часто затмевает реальную картину вещей. Завершив все дела так, будто мне предстояло сегодня умереть, я стоял в центре специально начертанной пентаграммы, готовясь совершить свой первый прыжок... Три, два, один, поехали!
Бээээээээээээ! Ну и болтанка! Никогда не любил карусели! Вообще, если сравнивать свои ощущения хоть с чем-нибудь, то на ум приходит только одно сравнение - представьте себя на месте наклейки, которая была всю жизнь прилеплена к какой-то поверхности. И вот Вас - эту наклейку - без особой нежности отодрали со своего места и прилепили на новое! И прихлопнули сверху! Приятно? Во-во! Я был абсолютно дезориентирован и оглушен. Мягкой посадкой это точно не назовешь! Когда ко мне хоть частично вернулось зрение, я попытался осмотреться по сторонам. И сразу наткнулся на выпученную и перепуганную физиономию! Физиономия была человеческая - и на том спасибо! Так обрадовавшись знакомым очертаниям лица, я просто потерял сознание!
Проснулся я от странного грохота. Голова болела невообразимо. Такая особая разновидность жидкой боли, когда боишься пошевелиться, чтобы не расплескать. В таком состоянии любой звук может довести до ручки, а уж методичный грохот... Бьет по мозгам не хуже кувалды... Вернее кувалдой бьют по ржавому клину, загоняемому прямо в башку! Найду, кто шумит - поубиваю нафиг!.. Этим же способом!
С этой целью я все-таки приоткрыл один глаз и попытался осмотреться. Первое, что я увидел - это две пары ног. А за ними, как за решеткой, у каменной стены была видна большая группа женщин и детей. Они были смертельно напуганы и прижимались друг к другу. Звук издавали не они... Более того - они явно к нему прислушивались и именно его и боялись. Перед группой стоял и как бы охранял ее совсем дряхленький и седенький дедушка с копьем. Копье ему нужно было скорее, чтобы не упасть, чем защищаться им неизвестно от кого. Кажется, это его физиономия приветствовала меня "на входе".
Я попытался приподняться. Две пары ног принадлежали подросткам, не на многим старше тех, кто жался сейчас в стену, но этим выдали какое-то оружие. Один, тот что был помладше, сразу рванул куда-то в темноту, но мне было не до того, чтобы за ним следить.