— Вера Павловна была замужней женщиной. Ее супруг мог узнать о вашей связи. И вряд ли одобрил бы поведение жены. Он мог запретить ей встречаться с вами, мог быть помехой.
— Господину Новгородскому было плевать на ее интимную жизнь, уверяю вас. Ему было важно соблюдение внешних приличий. А в этом отношении Вера Павловна вела себя безукоризненно. Мы берегли ее репутацию. И я намерен делать это впредь.
— Борис Борисович, а что вы делали седьмого ноября?
Бондаренко рассмеялся:
— Я думал, вы именно с этого вопроса и начнете наш диалог. Седьмого ноября я был за городом. В одной киношной компании. Мы уехали шестого вечером, а вернулись девятого. Если нужны свидетели, я составлю список.
— Да, пожалуйста. Скажите, вам не знаком этот человек?
Турецкий показал фоторобот. Бондаренко повертел в руках листки бумаги, вернул их следователю.
— Нет, эту даму в капюшоне я не знаю. Или, по крайней мере, не могу опознать.
— У вас есть какие-нибудь предположения относительно убийства Новгородского? Может быть, Вера Павловна делилась с вами чем-то? Может быть, у него были враги?
— Насколько я знаю, из квартиры похищены картины? Может, это и являлось мотивом?
— На этой версии с непонятным упорством настаивает сама Новгородская. Но у нас есть основания предполагать, что хищение картин и убийство — это два разных преступления. С хищением мы, возможно, скоро разберемся. А вот с убийством — сложнее. И пока убийца не найден, Вера Павловна и вы — вы оба будете находиться под подозрением.
Александр помолчал, затем, доверительно склонившись к собеседнику, продолжил:
— Я не должен был бы вам этого говорить. Но мы почти коллеги — я расследую убийства в жизни, вы — на бумаге. Так что я вам это сообщаю как свой — своему.
Бондаренко задумался, затем так же доверительно произнес:
— Спасибо за то, что временно берете меня в свою компанию. Пока не уличили в жутком преступлении, — он рассмеялся. — Что ж, откровенность за откровенность. Видите ли, Вера Павловна лишь догадывалась, а я слышал от людей весьма сведущих, что ее покойный муж, господин Новгородский, был человеком нетрадиционной сексуальной ориентации. Среди богемной братии много геев, это не секрет. Они своих братьев по разуму из других социальных слоев, естественно, знают. Утверждается, что Георгий Максимилианович срывал цветы удовольствий на той же поляне. Может быть, на той же поляне имеет смысл искать убийцу?
— Зачем же он женился? — стараясь не выдавать изумления, спросил Турецкий.