— Как — зачем? Паблисити. Респектабельность. То положение в обществе, на которое он претендовал, предполагало наличие семьи, даже обязывало ее иметь. На чем строится предвыборная платформа их партии? Патриотизм, социальная защищенность, стабильность во всем: в экономике, в политическом курсе, в частной жизни. Семья как основополагающая ценность, как святыня — это из их предвыборных девизов. Новгородский должен был иметь семью. Он ее и заимел, как только решил идти в политику. Прикупил сразу и жену и сына.
— Это звучит цинично.
— Это и было цинично.
— И Вера Павловна ничего об этом не знала?
— Когда выходила замуж? Думаю, нет. По крайней мере, мне она говорила именно так. И не думаю, что лгала. А вот когда мы с ней познакомились, она уже догадывалась. Москва — город маленький. Какие-то слухи, шепотки, шуточки...
— И как она к этому относилась?
— Не знаю. Мы ее семейную жизнь не обсуждали. Она не жаловалась. А я не расспрашивал. Зачем мне чужие проблемы? Думаю, как спутник жизни он ее устраивал. Он был достаточно спокойным человеком, внимательным мужем. К тому же очень много времени уделял ее сыну, его воспитанию. Согласитесь, для женщины это очень важно.
— Соглашусь. И что ее сын, платил ему любовью?
— Да, Костя был очень привязан к Новгородскому. Но... Не знаю, поможет ли это вам... Когда они были в Египте, что-то произошло. Один раз, буквально на второй-третий день путешествия, она мне позвонила оттуда почти в истерике... Трудно было понять что - либо. Она была пьяна... И что-то все выкрикивала.
— Что именно?
— Что-то нечленораздельное, оскорбительное в адрес мужа.
— А точнее?
— Точнее я вам ничего сказать не могу. Она и сама ничего толком не объясняла. Только плакала и бранилась.
— Странно. Уехала отдыхать вдвоем с сыном. Чем же ей муж насолил?
— Вот именно... вдвоем с сыном, — задумчиво проронил Бондаренко.
— А по приезде она ничем с вами не делилась? Чем же прогневил ее муж?
— Когда Вера вернулась, как вы знаете, мужа уже в живых не было. Так что все претензии к нему остались в прошлом. Если они вообще были.
— Вы не ответили на вопрос.
— Нет, она мне ничего не говорила... Что-то голова у меня болит. Наверное, опять температура поднимается. Я, с вашего разрешения, градусник...
— Мы, в общем-то, закончили. Благодарю вас. Если возникнет необходимость, я вас еще побеспокою.
— Буду рад вас видеть.
— Это я буду рад вас видеть. У себя в кабинете, — осадил хозяина Турецкий.