— За что?
— За то, что на одного подозреваемого стало меньше. Круг сужается.
— Что значит — на одного? У нас есть другие?
— Пока нет. Но будут! Свято место не бывает пусто!
В дверь постучали. Мужчины, не сговариваясь,
молча опрокинули стопки.
— Кто там? Входите, — чуть придушенным голосом проговорил хозяин кабинета.
— Здравствуйте, Александр Борисович! — На пороге стояла симпатичная молодая женщина с очаровательными ямочками на щеках и пластиковой папкой в руках.
Она оглядела пустой стол и мужчин, взирающих на нее с немым укором. Втянула густой запах коньяка.
— Александр Борисович, я, видимо, не вовремя...
— Что вы, Танечка! Вы всегда и безусловно вовремя! — вскричал Турецкий, поднимаясь из-за стола. В ногах его звякнуло.
Танечка едва сдерживала смех, от чего ямочки на щеках проступали особенно явственно и волнующе.
— Боже, какие кадры! — взревел Грязнов. — Ви роза!.. — неожиданно запел он.
Танечка все же не удержалась и прыснула.
— Извините! Александр Борисыч, вы просили материалы по делу Губернаторова.
— Да, моя прелесть! Вы их принесли?
— Вот, — девушка протянула папку.
— А отчего такая тонкая? — он раскрыл ее. — Да здесь почти ничего и нет!
— Так пожар же был! — воскликнула Танечка. — Там по этому поводу справка прилагается.
— А на словах?
— Киллер сидел в СИЗО. Дело вел следователь
Миронов. И однажды взял дело домой. А ночью квартира загорелась. И все сгорело.
— Точно, Слава, помнишь, Миронов погиб? Задохнулся в огне.
— Да, вспоминаю... Он нашего Моисеева приятелем был.
— Ну да. Он уже старый был. Почти шестьдесят.
— Не старый, а немолодой, — поправил друга Грязнов, разменявший шестой десяток. — Танечка, вы как считаете?
— Я — как старшие по званию, — ни секунды не мешкая ответила Татьяна.
— Правильно! Верной дорогой идете, товарищ! — одобрил Грязнов.
— Ладно, Танюша. Спасибо, — Турецкий уже погрузился в материалы дела.
— А шампанское? — осведомилась Таня.
— А где шампанское? — поддержал ее Грязнов, укоризненно глядя на друга.
— Танюша, завтра! Чтоб я сдох!
— Смотрите... Не давайте опрометчивых обещаний, — сузила глаза девушка.
— Это вы про шампанское или про «сдохнуть»? — попытался уточнить Турецкий.
Но Татьяна уже исчезла.
— Какие девушки на нас бросают взоры. Фотограф щелкает, и птичка вылетает... — меланхолично промурлыкал Грязнов. — Это, между прочим, Окуджава.
— Иди ты... — как бы удивился Турецкий, не отрываясь от папки.