Почувствовав облегчение, Аньес повеселела и заметила:
— Не говори об этом слишком громко. Ты недооцениваешь людей.
— Какая разница, если я ценю вас по заслугам. Вернемся к От-Гравьер, который входит в ваше вдовье наследство. Там одни заросли крапивы.
— Да, только она и растет, — вздохнув, согласилась дама де Суарси. — Мы даже не можем пасти там быков. Впрочем, на следующей скотоводческой ярмарке я намерена купить несколько коз. По крайней мере, из их молока можно делать сыр.
— Крапива любит железистую почву.
Аньес сразу же поняла, куда клонит подросток:
— Что ты говоришь? Мэтр Жозеф уверен в этом?
— Уверен. Он считает, что столь буйные заросли крапивы свидетельствуют о том, что земля богата железом. Мадам, мы должны это проверить. Нам надо знать, идет ли речь о составе земли, или эти сорняки указывают на наличие залежей железа.
— Но как это сделать? Как мы узнаем, что там залегает железо?
Клеман вытащил из своей зимней туники нечто вроде темно-серого точильного камня и заявил:
— Благодаря вот этому, настоящему чуду и бесценной редкости, которую дал мне мессир Жозеф, чтобы услужить вам.
— Но что это за точеный булыжник?
— Магнит, мадам.
— Магнит?
— Очень полезный камень, который привозят к нам из области в Малой Азии под названием Магнезия[72].
— Но для чего он нам понадобится, мой Клеман?
— Этот небольшой брусок, который вы видите, обладает способностью притягивать к себе железо или землю, содержащую в себе железо. Они прилипают к нему неизвестно почему.
Аньес встала и распорядилась:
— Пусть седлают лошадь. Ты поедешь верхом. Да, ты прав. Нам нужно все это проверить немедленно.
Клеман тут же исчез. Губы Аньес расплылись в улыбке, и она прошептала:
— Ты в моих руках, Эд. Если Богу так угодно и речь действительно идет о железном руднике, ты очень скоро заплатишь мне за то зло, которое причинил.
Аньес изгнала образы, которые пытались укорениться в ее сознании. Матильда. Крошечные ноготки младенца, которые впивались в палец Аньес. Ее безумная беготня по коридорам Суарси, ее крики, когда гусь, хлопая крыльями, подходил к ней слишком близко.
Не думать больше об этих приятных воспоминаниях, которые ранили ее, как лезвие ножа.
Куда исчез этот странный и прекрасный человек, этот рыцарь-госпитальер, который спас ее, поскольку Аньес сомневалась, что смерть Флорена была случайной? Пусть басня о попойке или оргии с плохим концом прельстила тех, кто хотел вконец запятнать и без того скандальную репутацию инквизитора, но Аньес относилась к ней скептически. Часы напролет она думала об их короткой встрече, пытаясь восстановить каждую деталь, вспомнить каждое произнесенное слово. У нее была сбивающая с толку уверенность, что она прикоснулась к тайне, которая затем быстро ускользнула от ее понимания. Элевсия де Бофор. Франческо де Леоне был ее племянником, нет, приемным сыном. Согласится ли аббатиса просветить ее, рассказав о нем?