Проснулся он оттого, что солнце всё так же светило в окошко караульного помещения. Рядом кто-то заскрипел табуреткой. Саша вскинулся, схватился за ножны, однако нож был воткнут в столешницу. Фу-ты, это Иван за столом сидит — аж испугал!
Рот у Ивана был до ушей.
— Здоров ты спать, Алексей Митрофанович! Сутки ведь проспал!
— А ты не загибаешь? — не поверил Саша.
Но, похоже — не врёт. Чувствовал себя Саша отлично — выспавшимся, отдохнувшим, полным сил. И снова голодным.
— Угощай, хозяин!
— Ну ты и диверсант! Только спать и есть горазд!
— Не сомневайся. Диверсант настоящий, сам потом убедишься.
— Так вы меня с собой берёте?
— Что значит «беру»? Мы этот склад своей базой сделаем — хотя бы на первое время. А что? Крыша над головой есть, печурка в углу стоит, консервов на складе полно. Чем не база? Оружие сами раздобудем — чай, руки пока не отсохли. Единственное «но» — уходить от базы далеко надо будет. Нельзя немцам вредить по соседству — вычислят быстро. Собаки у них есть, сам убедился. Еле ушёл.
У Ивана округлились глаза.
— Расскажи, Алексей Митрофанович.
— Чего ты меня по отчеству величаешь? Я не командир над тобой. Мы оба — бойцы РККА, вот и зови по-простому — Алексей.
— Хорошо. Да ты ешь! — Иван подвинул к нему сухари и открытую банку рыбных консервов.
Саша ел не спеша — всё-таки он был уже не такой голодный.
— А что сказать, Ваня. Наша часть под Рогачевым стояла. Ночью разведка немецкая в наши окопы пожаловала, а я из блиндажа оправиться вышел. Дали мне по башке и поволокли к себе — вроде «языка». Я вовремя очнулся и этим вот ножом обоих и порешил. По оврагу пошёл — думал к своим выбраться, а вышел в немецкий тыл. Немцы, видно, своих убитых разведчиков нашли, собаку по следу пустили.
Саша намеренно рассказал не всё, не упомянув эпизоды с захватом танка и обстрелом бронепоезда.
— И от собаки ушли?
— Ага! Ручей попался, так я по нему и ушёл.
— Здорово! А вообще-то вам, Алексей, умыться бы не помешало — лицо чёрное от копоти.
Иван подошёл к тумбочке, достал и протянул Саше маленькое зеркальце. Саша посмотрел в него и замер. Неужели это он? Лицо в ссадинах, в пороховой копоти от стрельбы в танке, щёки обросли изрядной щетиной. Как есть бомж!
Видно, последнее слово он вслух произнёс, потому как Иван переспросил:
— А кто такой бомж?
— У тебя где-нибудь умыться можно? — Алексей сделал вид, что не расслышал вопроса.
— Ручей рядышком. Пошли, покажу.
Саша сначала вымыл с мылом лицо и руки, а потом залез в ручей и помылся весь. Не одеваясь, держа в руках сапоги и грязное обмундирование, ввалился в караулку.