Мы потихоньку продолжали прочесывать город. Некоторое время после картинки разгрома бойцы были напряжены, однако постепенно к ним тоже стало приходить ощущение полного безлюдья вокруг. Человек не может постоянно находиться в напряжении. Нет, мы по-прежнему внимательно следили за каждым окном, заглядывали в каждый дом, соблюдая все положенные меры предосторожности, однако чувствовалось — опасности больше никто не ждет.
Тем не менее, когда за очередным поворотом промелькнули идущие навстречу силуэты людей, все мгновенно залегли.
Но это были наши.
66
До темноты мы прошли весь город. Не настолько он оказался велик, да и в деле были два наших мотострелковых батальона, разведрота плюс сорванный с места ради такого случая ДШБ. Командование наверняка долго решало, что лучше: вывести нас на ночь в поля или же устроить отдых здесь, и в конечном итоге остановилось на последнем.
Кому-то достался центр города, моя же рота вернулась на окраину, с которой начинала операцию. Впрочем, подобно большинству подразделений. Если в городе никого нет, это еще не значит, что никто и не заявится.
Всегда завидовал туристам. Выбрал местечко поуютнее, и отдыхай. Хочешь — спи, хочешь — пой песни у костра, хочешь — пей. Увы, но если я и стану беззаботным бродягой, произойдет это еще не скоро.
Я наладил связь с соседями, большую часть техники расположил в резерве, другую ее часть мы замаскировали и выдвинули на самые окраины так, чтобы она немедленно могла перекрыть огнем все подходы к городу. Пока наметили сектора обстрела, пока составили расписание, кому, когда и где находиться в случае чего, пока наметили порядок дежурств, короткий южный вечер начал стремительно переходить в ночь.
Военная психика очень гибкая и легко примиряется со всем. Мы находились в чужом городе, однако вели себя словно в обычном походе. Во дворах, не видимые со стороны, разгорелись костры. Даже дрова были нашими, взятыми с собой и навьюченными на доблестные БМП. С брони были сняты закопченные казаны, старые, отнятые у духов в самое разное время, некоторые — когда никого из нас в части еще не было. Продуктов хватало. Старое правило: идешь на операцию на три дня, еды с собой бери минимум на неделю. Если же появилась возможность, обязательно поешь горячего. Крупы полно, тушенки тоже, отчего не пообедать по-человечески, да еще с последующим затяжным чаепитием? Много ли радостей у солдата? Сон да еда… О самоволках и прочих неуставных шалостях говорить не будем.
Город действовал на нервы. В поле или в горах все-таки лучше. Тут одинокий пустой дом порою вызывает неприятие, а целое поселение?