Комбат окинул нас внимательным взором, чтобы мы полностью прониклись ответственностью задачи.
— Зверев, поведешь сам. Навесь ПТУР. Стрелять будет Разуваев.
Я не сразу понял, кто это такой. Всего лишь прапорщик, начальник тренажера противотанковых ракет, все время сидевший без дела, так как на боевых мы ими просто не пользовались. Теперь пригодился и он. Мы-то стреляли много, да только не ПТУРами.
Ох, армия! Прокатиться мог бы и солдат, водители у нас были опытными, но начальство решило полностью обезопаситься и воспользоваться тем, что аборигены явно не в состоянии отличить среди нас солдат и офицеров.
Между прочим, ехать на БМП по-боевому посреди неровной местности — не такое большое удовольствие. Когда машина въезжает на какой-нибудь холм, в перископ механика-водителя видишь лишь кусочек неба, а что лежит под гусеницами и не попадешь ли в какую яму, можно понять лишь потом.
Хорошо, что гости не потребовали форсирования водных преград. У нас были БМП-2Д, а они за счет дополнительной брони порядком потяжелели и плавать не могли. Там, откуда мы пришли, подобное не требовалось.
И что? Прокатились, чуточку постреляли, пустили ПТУР, и наши визитеры немедленно отбыли. По словам начальства, полностью довольные увиденным.
75
Дорога вновь стелилась под гусеницы и уплывала за корму. Только на этот раз задание было на редкость приятным. После высочайшего визита аборигены наконец-то сменили гнев на милость и разрешили нам самим забрать из столицы ученых, и даже согласились на вооруженный конвой.
Десяток грузовиков, частью приспособленных под перевозку людей, частью предназначенных для каких-то грузов, шли в сопровождении трех бээмпэшек. Полкач решил не пугать местных жителей понапрасну и отрядил в конвой лишь один взвод. По счастью — из моей роты, и как я мог упустить случай и не отправиться самому?
На три машины пришлось три офицера. Птичкин тоже объявил, что его долг замполита — находиться рядом с солдатами, и я не смог ему отказать.
Такая же картина наблюдалась в автороте. В кабинах грузовиков помимо водителей и взводного находились и Кумейко, и его политрук, и даже особист Серафим собственной персоной.
Мы привычно были при оружии, хотя на этом направлении, даже по словам местных, было все спокойно. Но покой — явление переменчивое, да и без автомата вне лагеря любой из нас чувствовал себя гораздо хуже, чем без пресловутых штанов.
Только одеты на этот раз мы были строго единообразно, хотя и не в парадки. Вернее, прежде полкач хотел их напялить на нас, но очень уж они не смотрелись в сочетании с бронежилетами и оружием. Но обувь почищена, одежда в полном порядке. Этакое сочетание увольнительной и подготовки к бою.