Почему-то показалось: наши губы вот-вот сольются в бесконечном обжигающем поцелуе, однако Даша очень мягко отстранилась и вскинула пистолет в сторону мишени.
Меня выстрел отрезвил. А вот банка так и осталась стоять. Однако искус был преодолен, и я не знал, радоваться или горевать по этому поводу.
После двух расстрелянных в «молоко» обойм первоначальный оптимизм девушки улетучился, словно утренний туман.
— Александр Сергеевич Пушкин не зря писал, что пистолет требует ежедневного упражнения, — успокаивающе произнес я и парой выстрелов сбил две расставленные банки. — Только труд, и ничего больше.
В свободное время мы порою усиленно стреляли, стараясь устанавливать рекорды, и теперь плоды забав были налицо.
— Можно еще и так. Помните «В августе сорок четвертого»? Так называемая стрельба по-македонски.
Я извлек «стечкина», взял «макар» в левую руку и изобразил некое подобие танца. Танец вышел неказистым, зато ни из одного ствола промаха я не дал.
Наградой мне послужил взгляд, искупающий все тренировки.
— Не позавидую тем, кто окажется против вас в бою.
— Никогда не стрелял из пистолета в людей.
В моих словах не было лукавства. На операциях я пользовался другим оружием, как-то пришлось прибегнуть даже к штык-ножу, но это не те воспоминания, которыми следует делиться с хорошенькими женщинами.
Один раз Даше все же удалось попасть, и ее настроение вновь стало боевым. На этом наши занятия были прерваны. Вдалеке появилось несколько человек, которые явно направлялись на звук выстрелов. Наверняка кто-то решил проверить причину неурочной стрельбы. Наказание за подобное не грозило, но очень ли надо кому-то что-то объяснять?
— На первый раз достаточно, — я забрал пистолет, еще хранящий тепло девичьей руки.
— Когда будет следующий раз? — спросила Даша. — Согласно заветам Александра Сергеевича…
— Как только у нас появится свободное время.
Мы уже шли, сами не ведая куда, но явно не в сторону ученого городка. Территория лагеря была достаточно велика, чтобы бродить по ней, как другие гуляют по городским улицам.
— Я слышала, тут даже речка есть, — Даша посмотрела на свои ладони, чуть грязноватые после стрельбы, и даже поднесла их ближе к лицу, вдохнув запах оружейного масла и пороха.
Не знаю, виной ли какой-нибудь запрет, нелюбопытство к низменной прозе или затаенная боязнь людей в форме, только штатский люд почти не покидал пределов своей зоны.
Хотя в отношении женщин подобное являлось правильным. Нет, эксцессы были почти невозможны (но — почти), только какой может быть реакция здоровых и молодых мужиков на противоположный пол? Тут взглядами разденут так, что даже паранджа не поможет. И каждый второй попытается завязать разговор. В полку дам было так мало, что проще сказать — их не было вообще.