В лагере уже многое изменилось. Да что там многое? Пять дней назад я оставлял практически голое поле с временными палатками, а теперь меня встретил благоустроенный городок. Ряды аккуратных модулей выглядели даже получше, чем те, которые мы оставили между Вратами и речкой. Я недоверчиво потрогал стену. Судя по ощущениям, какой-то пластик.
— Представляешь, — сзади, слегка благоухая самогоном, возник наш командир саперной роты Плужников, так и состарившийся в капитанских чинах. — Вот где технология! Местные просто привозили небольшой контейнер, что-то там нажимали, и он за полчаса превращался в то, что нам надо.
— Как яйцо у Стругацких?
Я мог бы не спрашивать. В чтении книг дядя Саша замечен ни разу не был. Если, конечно, речь не шла о каком-нибудь пособии по минному делу.
— Какое яйцо? — не понял он. — Говорю: контейнер. Эх, нам бы такие! Мечта! Раз — и вся жилищная проблема решена.
— А энергии потребуется сколько? Не сами же они растут!
— Это — да, — вздохнул Плужников. — Но все равно…
Собственно говоря, именно в расчете на здешние технологии мы здесь и находимся с недавнего времени.
Нас никто не посвящал в перипетии предыстории, но полагаю, что соответствующие органы, не только те, которые подразумеваются при этом слове, провели немалую работу, прежде чем удалось склонить местных на какое-нибудь сотрудничество. Подозреваю: если бы не возникшие в здешних краях проблемы, все усилия вполне могли бы пропасть втуне. Для сотрудничества нужна обоюдная выгода. А что мы можем дать? То, что здесь в порядке вещей, для нас существует только в фантастике.
И то… Я читал Стругацких, Ефремова, Михайлова, Лема, Кларка — но что я могу сказать об огненной нити, которая падает с неба куда-то за горизонт? Что за проблемы тут возникли, если понадобились вдруг мы, дремучие и сиволапые? Начальство, как всегда, темнит, и все официальное объяснение — для охраны ученых, дороги до Врат и, конечно, самого прохода.
— А вот баньку они соорудить не смогли. Уж мы объясняли им, объясняли — ни фига не поняли, — продолжает между тем дядя Саша и добавляет с законной гордостью: — Так что тут уж мы сами постарались. Сегодня оцените.
Банька — это святое. Жить можно и в палатке, мы привычны ко всему, но обойтись без бани — это уж слишком.
— Обязательно. А… — я оттопыриваю мизинец и приподнимаю большой палец, намекая о другой составляющей отдыха.
— Химики уже нагнали. Как же без этого? И дерут пока обычную цену, — удовлетворенно сообщает дядя Саша.
Как бы ни боролось начальство с этим делом, но людям необходимо расслабление, и даже грозный полкач привычно закрывает глаза, если наши посиделки не переходят определенную грань. Или же продолжаются только негласно отведенное на это время, как банный день после операции.