— Каков есть! — парирую я без злобы. А затем без перехода вываливаю новости.
Реакция офицеров предсказуема. Звучат недоуменные восклицания и мат.
— Давайте лучше спать, — предлагаю я. — Все равно ни хрена непонятно. А завтра, между прочим, тяжелый день. Сказано, что все объяснят.
— Но как такое может быть, Андрей? — все же спрашивает замполлитра. — Тут же развитое общество, и вдруг…
— Откуда я знаю? Все темнят, на что-то намекают, — и машу рукой, после чего действительно лезу в спальник.
Дневной переход порядком измотал всех, потому один за другим офицеры следуют моему примеру.
Лежу, курю последнюю на сегодня сигарету, а в голове вертятся одни и те же вопросы, на которые я все равно не могу ответить. И лишь на самой грани сна вдруг возникает Даша. Я вроде бы мысленно пытаюсь спросить ее о чем-то крайне важном, а дальше плавно соскальзываю в сон без сновидений…
35
Разумеется, подкрепление приходит отнюдь не с рассветом. Подъехать к кишлаку вплотную комбат не решается или просто не находит удобной дороги. Броня просто подвозит бойцов как можно ближе, и дальше они следуют своим ходом. Путь поддержки намного меньше, чем наш, но все равно километров шесть им приходится прошагать по весьма пересеченной местности.
Полкач расщедрился и прислал обе роты нашего батальона. Плюс — нашу же минометную батарею. А поскольку все подразделения батальона в сборе, то как тут обойтись без комбата?
Хазаев, крепкий мужик с торчащими в стороны усами, вытирает с лица выступивший пот и с ходу заявляет:
— Ну, показывай, Зверюга, что ты здесь накопал?
За его спиной маячит Сугадаев, наш полковой переводчик, а так как переводит он только с фарси, то я поневоле начинаю задумываться, командование что, считает, мол, в кишлаке кроме духов никого нет?
— Вот, — мы подползаем к нашему наблюдательному пункту. Подполковник долго смотрит в бинокль, прикидывает возможные подходы, явно намечает действия и лишь потом машет мне рукой.
Совещание проводим неподалеку.
— В общем, так, — начинает Хазаев. — По информации местных, никаких селений в данном районе нет и быть не должно.
Это специально для меня, темного. Остальные уже наверняка в курсе последних известий. Или — заблуждений. Поселений нет, но тогда, что мы видим своими глазами? Наведенную галлюцинацию?
— Однако! — комбат многозначительно приподнимает палец и смотрит на меня так, будто я должен немедленно вытянуть руку и благоговейно ожидать разрешения оттарабанить верный ответ. Прямо не комбат, а мудрый учитель.
Тянуть руку я не спешу, ответа явно не ведаю, и тогда подполковник продолжает сам: