— Так-то лучше. Здоровая и розовая. А теперь, может, все-таки поешь, чтобы доказать мне, что утром тебя не тошнило?
Если б никто в комнате не смотрел на них, она бы дала ему пощечину. Видимо, сознавая опасное направление ее мыслей, он предупреждающе выгнул бровь. Чтобы сдержаться, Грейс крепко сжала рукой подлокотник кресла.
Джек снова поднял бокал и выпил. Некоторые из мужчин сделали двусмысленные замечания в его адрес.
Кивнув, он добродушно ухмыльнулся.
Грейс смотрела в тарелку, испытывая большое желание швырнуть салфетку на стол и выбежать из комнаты. Еще несколько часов, напомнила она себе, потом у нее будет возможность прекратить эту комедию. А пока нужно притворяться, что она безмерно счастлива. Наклонив к Джеку голову, она прошептала:
— Ты отвратителен.
— Ешь свой завтрак, Грейс.
— Тебе-то какое дело?
Джек ответил ей долгим многозначительным взглядом. Опустив ресницы, чтобы скрыть ненависть, сверкавшую в ее глазах, она съела маленький кусочек ветчины.
— Возьми еще, — предложил он. — Миндальный бисквит с кремом очень хорош. На твоем месте я бы его попробовал.
Грейс уже хотела отказаться, когда ее желудок отчетливо заурчал. К своему ужасу, она поняла, что голодна. Очень голодна. Так что, уступить его деспотизму? Нет, лучше она потерпит, чем доставит этому негодяю хоть каплю удовольствия.
С другой стороны, кому она делает хуже? Целую минуту Грейс вела борьбу с собой. Глядя в тарелку с очень аппетитной едой, она вдруг решила, что голод заглушил гордость. Пусть Джек злорадствует, если хочет. Какое это имеет значение? Однако вместо миндального бисквита она взяла кусок апельсинового пирога, который просто гаял во рту.
Краем глаза она увидела, что Джек улыбается, и прошептала:
— Я тебя ненавижу.
Его улыбка исчезла.
— Наслаждайся едой. Впереди еще целый день, пока мы сможем уехать.
Зная, что он прав, Грейс приступила к еде.
Несколько часов спустя толпа родственников, друзей и гостей проводила Джека и Грейс в свадебное путешествие.
Когда слуга захлопнул дверцу и карета тронулась, они наклонились к окну, чтобы попрощаться с провожающими. Джек увидел, как мать вытерла слезу, прежде чем взмахнуть платком.
Дом быстро скрылся из виду.
Грейс тут же пересела на противоположное сиденье, подальше от мужа, и, отвернувшись, смотрела в окно.
Джек вздохнул. Это будет очаровательный медовый месяц!
Решив, что пока не стоит даже пытаться вывести жену из дурного настроения, он глядел в окно. Слава Богу, что прихватил с собой несколько книг. Похоже, у него будет масса времени насладиться одиночеством.