Он чувствовал себя французом, хотел им стать и стал. Но он знал, что между ним, корсиканцем, жителем городка Аяччо, и теми, кто родился в Париже, Бордо или Лионе, есть различие. Он утаивал это различие от других и нередко даже от себя. Его храбрейшим маршалам, таким как благородный Ней или бывший контрабандист Массена, иногда делалось дурно от запаха крови и вида гниющих трупов. У него никогда не кружилась голова, а тела убитых вызывали лишь раздражение. Именно победителю приходилось их убирать. Побежденные были мертвы или отсутствовали. Он приказал создавать похоронные команды из пленных, но пленные плохие землекопы, и трупы, едва присыпанные землей, воняли, отравляя ему сладостные мгновения триумфа. Впрочем, он легко переносил эти испытания. Труп врага хорошо пахнет. Не он заметил — древние!
И все-таки он недаром тремя мощными, строго нацеленными массами промаршировал по прекрасной — ухоженной и сытой — земле Европы. Четыре года континент не знал большой войны, и вороны изрядно отощали. Теперь он их подкормит. По дороге солдаты торопливо глотали еду, торопливо брали подвернувшихся женщин — конечно, с их согласия! — и мечтали об обещанных победах. Победы не за горами, победы обязательно будут. Он накопил огромную мощь.
— Меня беспокоит дивизия Фриана, — сказал император Бертье. — Где она?
— С минуты на минуту появится здесь. Я уже получил донесение, — ответил начальник штаба, который давно научился предвосхищать любой вопрос императора, держал в уме номера всех частей Великой армии и знал, кто и где в данный отрезок времени находится, то касалось даже отставших и заблудившихся вроде генерала Луи Фриана, начальника образцовой дивизии корпуса Даву. Фриану предназначалось идти на конце длинной, спущенной с тетивы стрелы.
Татаро-монгольские ассоциации не были чужды Бонапарту. Татары его интересовали. Сильное племя! Отличные кавалеристы! Вообще Восток занимал его, особенно Чингисхан, Тамерлан и Батый. Странно, что они не сблизили свои границы с Европой. Проиграв Египет, он устремил взгляд в другую сторону. Холод легче переносить, чем жару. По крайней мере жажда не мучит. Сейчас он реже думал об Александре Македонском, Карле V и Фридрихе II. Судьба Карла XII постоянно волновала его. Жаль, что Вольтер не совладал с занятной темой. Вообще Швеция упорно играет отрицательную роль в его делах. Бернадот и его супруга… Император отогнал от себя неприятные мысли.
Фриан действительно возник из небытия через четверть часа. Бертье, который, как два эполета, носил два титула — принц Невшательский и князь. Ваграмский, почти никогда не ошибался, если принимал решения сам. Единственная ошибка стоила ему жизни.