— Десять верст отмахали, — сказал возница. — Вот полюбуйтесь, какие красивые дома выстроил барон Унгерн-Штеренберг. До речки его владения. Моста там нет, и переправляемся мы вброд. Госпоже не надо выходить из фаэтона. Вода не достает и до подножки.
Совсем близко оказалась развилка. Отсюда одна дорога вела к Фаллю, другая в Гапсаль. Почти у самой обочины стоял трактир под названием «Золотое солнце». Бенкендорф не рискнул остановиться на отдых. Он боялся, что отсутствие комфорта оттолкнет жену. Дорога на Фалль выглядела довольно жалко. Почва каменистая, растительность вокруг скудная. Но поля трудолюбивые эсты уже принялись обрабатывать к весеннему севу, и смотрелась земля тучной и обещающей богатый урожай. Вскоре показалась мыза барона Штакельберга с восхитительным английским садом и красивым замком, расположенным на невысоком холме. Тут остзейская природа и таланты людей выступали в полном блеске.
— Я хотел бы построить для нас что-либо подобное, конечно, лучше, удобнее и красивее.
Густой лес начинался сразу за мызой Штакельберга и тянулся беспрерывно до самого Фалля, на берегу которого стояло несколько домиков. Фалль — это много воздуха и простора. Чудесная река подчеркивала прелесть и мягкость рельефа.
— Другой берег, — сказал Бенкендорф Елизавете Андреевне, — принадлежит пока барону Икскюлю, но я мечтаю и его присоединить к Фаллю.
Они вышли из фаэтона и отправились по кромке берега. Желтоватые песчаные горы крутым высоким выступом выдавались в речку. Величественные развалины замка Икскюлей отражались в воде. Угрюмая природа и мрачные, покрытые мхом камни были преисполнены своеобразной поэзии.
— Эту землю я превращу вскоре в сказочную страну, в которой, как бы ни повернулась судьба, дочери, ты и я найдем счастье. Покойная мать одобрила бы мой выбор. Я полагаю, что императрица пойдет навстречу. В прошлом она помогла матери и отцу возвести дом в Павловске. Ты увидишь, что самые смелые фантазии довольно быстро становятся реальностью, и ты станешь здесь счастливой.
Елизавета Андреевна не очень верила в удачу. Кроме того, она знала, что такое счастье в понимании современных мужчин. Но у Бенкендорфа было одно качество, которое грешно не оценить. Он с любовью и терпением относился к девочкам и делал многое, чтобы дать им отличное воспитание. Род Донец-Захаржевских — не захудалый и не бедный род. Малороссийские поместья служили щедрым источником благополучия семьи, которая лишилась по милости французов кормильца. Бенкендорф относился к двум старшим девочкам даже лучше, чем к своим единокровным. Елена и Екатерина Бибиковы не чувствовали себя падчерицами, и вместе с тем они знали, что их отец погиб славной смертью героя и защитника отечества. Елизавета Андреевна была достаточна мудра, чтобы простить супругу кое-какие шалости и привычки затянувшейся холостяцкой молодости. Пройдут годы, и он остепенится, думала Елизавета Андреевна. Распущенные нравы петербургского двора здесь, на мызе Фалль, не будут оказывать на Бенкендорфа влияния.