— Нас обоих это беспокоило.
— Вы принимаете профилактические меры?
— Нет. Но мы, неряхи, не любим соблюдать режим, — сказал Том,
усмехнувшись. — Если бы мне пришлось ежедневно принимать таблетки, я бы сошел с
ума. Кельвин же лопал их как конфеты.
— Лекарства?
— Витамины. Но я не знал, что он принимал что-то посерьезнее. Он мог выпить
слишком много коумадина?
— Возможно. Но даже стандартная доза способна вызвать кровотечение. Именно
поэтому тем, кто принимает это лекарство, нужно носить браслет с предупреждением.
— А какая обычная доза?
— Одна таблетка в день. Срок приема зависит от пациента. Некоторые люди
принимают коумадин на протяжении определенного периода, скажем, шести месяцев.
Другие — всю жизнь. Последние — это обычно пациенты, у которых уже случались
неоднократные приступы с угрозой для жизни. Удивительно, что ваш брат принадлежит к
этой категории и никто об этом не знал.
— Да, — сказал Том и продолжил: — Откуда вам все это известно? Лично вы
назначаете коумадин? Или вы поинтересовались об этом после смерти Кельвина?
Дебора улыбнулась.
— Лично я его не назначаю. Но я читаю журналы, общаюсь с коллегами на
конференциях. Я многое узнаю от специалистов, у которых наблюдаются мои пациенты.
Одно я могу сказать точно: пациенты, принимающие коумадин, должны находиться под
постоянным наблюдением. Ни один врач не назначит коумадин повторно без осмотра и
анализов. И эти анализы делают не в обычной лаборатории, как у нас. Если бы состояние
вашего брата требовало приема коумадина, он должен был наблюдаться у специалиста.
Его страховая компания должна знать об этом.
Том кашлянул.
— Да. Я разговаривал с ними сегодня утром. Проблема в том, что это
конфиденциальная информация. Они ничего не смогут сообщить, если Селена не
подпишет разрешение.
Дебора почувствовала, как изменился его голос, когда он назвал имя невестки.
Это придало ей смелости.
— Почему бы ей не подписать разрешение? Эта информация понадобится ей, если
она решит подать на меня в суд. — И если миссис МакКенна это сделает, напомнила себе
Дебора, Том станет врагом. — Кстати, мой друг, адвокат, не одобрил бы этот разговор. Он
боится, что я скажу что-то, что вы сможете использовать против меня в суде. Я только
хочу, чтобы вы знали: я честна с вами, насколько это возможно. Я так же, как и вы, хочу
узнать правду.
— Я это почувствовал. Поэтому и позвонил.
Ей послышалась искренность в его голосе. Или он был прекрасным актером, или