Сквайр опустился около него на колени, поцеловал его руку и заплакал как ребенок.
— Доктор, я умру? — спросил Том.
— Да, дорогой мой, — ответил я, — вам не поправиться!
— Хотелось бы мне пустить им еще одну пулю! — прошептал умирающий.
— Том, — со слезами проговорил сквайр, — можете вы простить мне, что я был невольной причиной вашей смерти?
— Что вы, что вы, сквайр, за что вам просить у меня прощения? Но уж если непременно хотите, то пусть будет по-вашему! Аминь!
Через несколько минут он попросил, чтобы кто-нибудь прочел молитву.
— Так уж обыкновенно делается! — сказал он, точно извиняясь.
А немного спустя после этого он тихо скончался, не проговорив больше ни одного слова.
За это время капитан, у которого, как я давно заметил, грудь и карманы подозрительно оттопыривались, вытащил оттуда целую массу вещей. Здесь были английские флаги, библия, клубок крепкой веревки, перо, чернила, корабельный журнал, свертки табаку. Отыскав на дворе длинный шест, он при помощи Гунтера укрепил его на доме в том месте, где бревна скрещивались, образуя угол. Затем он влез на крышу и собственными руками привязал и расправил английский флаг. Сделав это, он, видимо, успокоился, вернулся в дом и начал разбирать вещи, точно для него не существовало ничего более важного. Впрочем, это не мешало ему наблюдать издали и за умирающим Редрутом, и, как только тот скончался, капитан принес другой флаг и покрыл им тело.
— Не горюйте так, сэр, — сказал он, пожимая руку сквайру. — Ему теперь хорошо. Кто умирает, исполняя свой долг по отношению к другим, за того нечего бояться. Эта смерть — святая!
Затем он отвел меня в сторону.
— Доктор Лайвесей, — сказал он, — через сколько недель вы и сквайр ожидаете вспомогательный корабль?
Я ответил, что приезда этого судна нужно ожидать не только недели, но и целые месяцы, так как Блэнди собирался посылать за нами только в том случае, если бы мы не вернулись к августу, раньше же нечего и надеяться.
— Вы можете сами рассчитать, на какой ближайший срок можем мы надеяться! — прибавил я.
— Ну, так я вам скажу, — проговорил капитан, почесывая у себя за ухом, — что мы поставлены в очень затруднительное положение, и нам придется очень туго, сэр!
— В каком отношении? — спросил я.
— Очень жаль, сэр, что мы потеряли второй груз, вот что я разумею, — отвечал капитан. — В порохе и пулях у нас не будет недостатка, но относительно провизии очень скудно. Да, так скудно, доктор Лайвесей, что, быть может, не приходится жалеть о том, что мы лишились еще одного рта!
И он указал на тело Редрута, лежавшее под флагом. В это мгновение с ревом и свистом пронеслось над крышей ядро и упало далеко от блокгауза в лесу.