А ведь после ярмарки придется расстаться с любимым. Этого требует жестокий здравый смысл. Конец всем мечтам…
Внезапно на девушку накатилась безмерная усталость. Сказывалось напряжение последних месяцев усиленной работы над проектом. Закрыв папку, Вивиан откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза — на минутку.
Когда же она вновь открыла их, за иллюминатором уже сгустилась тьма. Взглянув на часы, Вивиан пришла в ужас: неужели она столько проспала?
Кресло напротив пустовало, зато из кабины пилота доносились оживленные мужские голоса. Судя по взрывам смеха, кто-то рассказывал что-то очень смешное. Мнительная Вивиан тут же вспыхнула. А вдруг они смеются над ней? Вдруг она храпела или смешно выглядела? Какой кошмар! Последние остатки сна вмиг улетучились, и девушка поспешила в туалет умыться.
Вытирая лицо, она заметила, что самолет сильно тряхнуло. Она не придала этому особо го значения, но скоро наверху засветились надписи «Пристегните ремни безопасности».
Наспех поправив прическу, Вивиан вернулась на место и пристегнулась. Кресло Лоренцо по-прежнему оставалось пустым. Минуту спустя он вошел в салон. Вид у него был серьезный, если не мрачный.
— Уже пристегнулись? Вот и молодец. Я как раз…
Однако в эту самую секунду самолет попал в воздушную яму. Пол резко ушел из-под ног Лоренцо, и он, падая, ударился головой о стену, потом об пол.
— Лоренцо! — в ужасе воскликнула Вивиан, глядя на безжизненное тело. Рядом с головой ее босса растекалась лужица крови.
Первым вернулся слух.
— Кажется, он приходит в себя.
— Только не давайте ему поворачивать голову.
— Нет-нет, я его держу.
— В аэропорту нас будет ждать «скорая по мощь», я связался по рации.
— Кровотечение прекратилось.
— Хорошо. Только не снимайте повязку.
— Как вам кажется, у него ничего не сломано?
— Нисколько могу судить, нет.
К гулким голосам прибавилась ноющая боль в голове. В ноздрях стоял резкий, неприятный запах спирта, однако к нему примешивался и иной аромат — нежный, прекрасный, точно аромат редкостного цветка. Исходило это дивное благоухание от прохладной, гладкой руки, что поддерживала его подбородок. Голова лежала на чем-то мягком и теплом.
Сделав над собой усилие, Лоренцо разомкнул тяжелые веки — и тотчас же ощутил невыносимую дурноту. С трудом сфокусировав взгляд, он увидел, что на него смотрят чьи-то серые бездонные глаза. Казалось, они занимают все лицо.
Боже праведный! Почему он лежит на полу самолета, а его голова покоится на коленях секретарши?
— Мисс Морлендер?
— Слава Богу, вы меня узнаете!
— Наконец-то очнулись! — раздался рядом голос второго пилота.