— П-позвольте составить вам… ик… компанию, синьорина?
Вивиан испуганно отшатнулась. Мужчина, что преградил ей дорогу, явно находился в сильном подпитии — раскрасневшиеся щеки, бессмысленные глаза, на губах блуждает сальная улыбочка. Достаточно пьян для того, что бы утратить контроль над собой, но еще не достаточно, чтобы свалиться с ног. Самый опасный вариант.
Еще не в полной мере осознав всю серьезность ситуации, девушка приняла строгий вид и попыталась прошмыгнуть мимо наглеца. Не тут-то было! Сильная ручища ухватила ее за плечо.
— М-малютка… ик… ты так спешишь! — По-видимому, сразу же распознав в ней иностранку, навязчивый пьянчуга обращался к ней по-английски.
Ах, и почему только она не слушала взрослых? Говорили же ей: незнакомый город ночью не самое подходящее место для прогулок в одиночестве. Нет, видите ли, романтики захотелось. На шестнадцатилетие родители подарили Вивиан путешествие по Италии — Пиза, Неаполь, Милан, Венеция, Рим, Флоренция… Мечта! Сказка! Опьяненная восторгом, пере полненная впечатлениями, Вивиан совсем потеряла голову. Рим был прекрасен. Но Флоренция! Она влюбилась в нее с первого взгляда! Для полноты впечатлений так хотелось прогуляться по городу ночью — и чтобы непременно одной, упиваясь грезами и фантазиями…
Черствые взрослые, однако, романтического порыва не одобрили. Но не отказываться же от мечты только потому, что мама с папой против! Вивиан потихоньку выскользнула из отеля, где они остановились, и, вся такая возвышенная и романтическая в воздушном светлом платье, отправилась на желанную прогулку.
Сначала все шло просто замечательно. Прохожих на улицах было мало, ничто не мешало упиваться красотой города, а заодно и собственной утонченностью. Незаметно для себя Вивиан оказалась у церкви Сан Лоренцо, где днем любовалась надгробиями Лоренцо и Джулиано Медичи, принадлежащими резцу гения Высокого Возрождения Микеланджело. Статуи усопших были лишены портретного сходства, но от этого не становились менее выразительными. Особенно Вивиан потрясло скульптурное изображение Лоренцо. Этот человек, ставший в двадцать лет неограниченным правителем Флоренции, был представлен в одежде римского полководца.
Но она знала, что прославился он не толь ко как искуснейший правитель и политик, но и как покровитель искусств, любитель карнавальных шествий и как поэт, воспевающий в своих сонетах любовь к прекрасной даме. Может быть, именно поэтому гениальный скульптор представил незаурядного, щедро одаренного талантами герцога в образе человека меланхоличного, склонного к созерцательному образу жизни. Говорят, что уже в шестнадцатом веке флорентийцы прозвали статую «Задумчивый». Неизвестно почему, но из двух скульптурных изображений Вивиан неосознанно выделила Лоренцо, предпочтя его более юному и пылкому Джулиано.
