И сует мне свою кочерыжку. Будто у меня руки без того за день не устали. Вот погоди, огрею как-нибудь вальком — посмотрим тогда, как он запляшет!
— Он же любит тебя!
Кунтал была права. Годы не остудили пыл Канджа. Да и Парвати, как ни жаловалась, все так же кокетливо поглядывала на мужа, проходя через кухню, хоть он уже усыхал, точно лайм, оставленный на палящем бомбейском солнце. Ей нравилось распалять мужа, дразнить и доводить до безумия, а в конце рабочего дня тянуть время перед возвращением в гараж.
— Да какая там любовь! — отмахнулась Парвати. — Говорю же, повезло тебе.
Хоть они были сестрами, Парвати относилась к Кунтал по-матерински. Родителей они потеряли, и Парвати не хотела выдавать сестру замуж, ведь она могла стать легкой добычей какого-нибудь мерзавца. Парвати с Канджем уже навсегда останутся в бунгало. Но если Кунтал подыщет себе пару, то, еще чего доброго, уйдет от Маджи. Несмотря на то что сама Парвати удачно пристроилась, она при каждом удобном случае жаловалась на бессовестных мужиков и тяжкую семейную жизнь.
— Старый дурень умеет готовить баклажан по-могольски, расмалай[102] и всякие вычурные блюда, а вот посадить семечку в мою утробу ему слабо, — пробурчала Парвати только для вида.
Из-за дверного косяка показалось лицо Мизинчика.
— Хай-хай, смотри-ка, а нас подслушивают, — сказала Парвати, не отрываясь от белья, и кивнула на девочку.
— Надо чего-нибудь, Мизинчик-дм? — спросила Кунтал, споласкивая руки.
Мизинчик покачала головой и, войдя в ванную, уселась на деревянный табурет:
— Помыться можно?
— Прикажешь нам все бросить и уйти? — в раздражении воскликнула Парвати.
— Нет-нет-нет! — успокоила ее Мизинчик. — Я могу и при вас.
Парвати и Кунтал переглянулись и пожали плечами.
Мизинчик стала раздеваться:
— Ты любишь Канджа?
— Хай-хай, ну и вопросики, — Парвати поправила локтем сари. — Я не обязана его любить — он же мой муж.
— Ну конечно, любит, Мизинчик-дм, — ответила Кунтал, щелкнув языком. — Она это говорит только из-за меня.
— А чего ты вскочила в такую рань? — перебила Парвати.
— Не спится.
— Не спится? — переспросила Кунтал. — Что-то стряслось?
— Маджи не верит мне! — выпалила Мизинчик, в глазах у нее стояли слезы.
— Не верит? Насчет чего?
— Насчет призрака. Тут, в ванной, — привидение!
— Привидение? — Парвати отложила валек и понимающе взглянула на Кунтал. — Ого, ну, значит, приспела пора.
— Ara, — согласилась Кунтал. — Тебе ведь уже тринадцать.
— Со дня на день из твоей су-су[103] пойдет кровь, — буднично сказала Парвати. — Живот жуть как разболится. Будешь вонять, тебя не пустят на кухню, да и в комнату для