Я одинок, сэнсэй, и я ребенок. Что вам об этом известно? Вам, людям из правильного общества, катаги. Что вы знаете о нас?
Что мы знаем, на самом деле? И кто мы такие, чтобы знать?
— Приходите к нам ночевать сегодня, сэнсэй, хорошо?
Исповедь босса Окавы
Мы также зарабатываем на ввозе иностранных рабочих. Скоро это будет важным источником дохода в Японии. Мы провозим их как законно, так и незаконно. Как их провозим? Разными способами. — Смеется. — Они едут работать. На стройке, например. Японцы не хотят работать на стройке, поэтому мы привозим людей из Кореи, Китая, Филиппин, Бангладеш, Ирана и детей японских эмигрантов из Бразилии.
Мы также привозим и танцовщиц с Филиппин, там у нас есть школы танцев. Готовим их к работе в японских клубах. Часть из этих девушек становятся проститутками. Сегодня все больше и больше людей занимаются проституцией. Японцы любят филиппинок, потому что они более сексуальные. Но большинство из них все еще работают танцовщицами или девушками по сопровождению. Есть ли разница между девушками по сопровождению и проститутками? Зависит от клуба. Есть такие клубы, где и колено оголить считается за преступление. Есть такие, где позволены просто ласки. Но есть и такие, где разрешен секс. За деньги, конечно. И естественно, нам идут комиссионные.
Заработки у нас, как видите, разнообразные. Личная инициатива создает разнообразные способы заработка, но в нашем мире люди поднимаются и падают, взлетают и падают.
Мы находимся у Кен-ити, в его скромном доме. Он — человек беспредела, проживающий свою жизнь на краю утеса. Жизнь, полную великодушия, боли, обид, верности и гири.
— Мне сорок семь, но я до сих пор не повзрослел, — вновь говорит он мне.
— Сорок семь лет, четырнадцать из которых ты провел в тюрьме. Не жалко?
— Нет, — говорит он, — не жалко.
— Как так?
— Я там многому научился. Было время отдохнуть, не то что здесь. Вы видите, как я живу сейчас? Бипер звонит, и мы собираемся. У меня нет времени на себя, занят целыми днями. Непростая у якудза жизнь. Ночью ты должен встретиться с тем или другим братом, выпить, быть общительным. Нередки и войны. Когда-то мы воевали бамбуковыми палками, но сегодня мы воюем с оружием в руках, а это опасно. Я не боюсь, но это действительно опасно, а у меня есть дочка, которую я люблю. Но я поклялся и не могу забрать свои слова обратно. Я умру, но не нарушу клятву.
Видите там, наверху, книги по истории? Я люблю историю, люблю проводить время с людьми из прошлого. Сётоку Тайси>41, Хидэёси>42, Наполеон, Спартак, Одиссей, Мэйдзи, хорошие и плохие. Но когда я выхожу из тюрьмы, мне становится некогда читать. В тюрьме есть время читать, есть время учиться новому. Чему учился я? Каллиграфии, например. Поэзии танка и хокку. Мы работаем по шесть часов в день, а потом идем на курсы. Рисование, сочинения, каллиграфия, столярное мастерство. Но я не могу заниматься столярным делом — инструменты напоминают мне о ножах.