— Их вот так вот решили отпустить? — удивился Даскинс.
— Заложников, наверное, сумели взять и теперь прикрываются ими.
— Ясно…
Такое тоже случалось, и довольно часто. Члены экипажа не бог весть какой ценный товар, но пираты брали свое и с него.
Приятели направились к своему кораблю-носителю.
— Ригель…
— Чего?
— Меня интересует один вопрос…
— Какой?
— На чей счет запишут этого ублюдка?
— Хм-м… действительно, непростой вопрос, — согласился Каин Иннокент. — Формально его сбил ты… от твоих ракет его разорвало.
— А фактически он твой…
— Да. Пятьдесят на пятьдесят получается.
— Ох! Я сейчас подумал, что мне вполне могут убийство припаять.
— Ну… не думаю, — все же сказал капитан, и не для того чтобы успокоить напарника.
— Думаешь?
— Да. Горячка боя… потом мы не знали его реальное состояние. Может, он притворялся? Так что максимум, в чем тебя могут обвинить, так это в том, что ты не попытался его обезвредить и тем самым мы не получили языка.
— Твою мать!
— Согласен, обвинение не из самых приятных, но жить можно. И потом, мы, в конце концов, герои или кто?
— С такими-то повреждениями? — усомнился в их героичности Рем.
— Да, потрепали нас хорошо. Мастерски. Надо нам потом с тобой и этот маневр отработать. Уж очень он… изящный.
— Согласен. Но мы ушли от первоначальной темы. Чей «шмель»?
— Без понятия. Говорю же, пятьдесят на пятьдесят.
— Плохо. Жаль, что у нас не такая же система, как в Бургундии.
— А в чем разница?
— Там в схожих обстоятельствах, когда оба пилота приложили руку к уничтожению цели, всем записывают по сбитому.
— Действительно?
— Ага.
— Но, с другой стороны, это же сплошные приписки! Представь только, что к одному самолету приложилось сразу десятеро! А если посчитать все метки, то может получиться до десяти звездочек на одну цель. В итоге мы получаем обесценивание… Так что наша система лучше. Видим звездочку на борту — и точно знаем, что этот самолет сбил ты и только ты, а не группа товарищей, у коих тоже такая же звездочка.
— Тоже верно. Потому я и хочу себе вторую метку, именно за ее ценность!
«Протоны» влетели в свои ячейки, и после шлюзования они оказались на палубе. К самолетам тут же поспешили механики с баллонами различного назначения: огнетушителями и кислотными нейтрализаторами, на тот случай если вражеский снаряд пробил баки с топливом и окислителями, чтобы нейтрализовать и то и другое и не возник пожар.
Сопло правого двигателя иннокентовского «протона» щедро залили противопожарной пеной. По тому, как суетились механики, было видно, что повреждения получили многие, если не все машины первой эскадрильи.