Ощущение его отсутствия настолько полное, что, если бы оно исчезло, я бы ошеломленно развернулась, чтобы увидеть, что комната, все же, пуста, хотя до этого, если не он, то что-то там было.
Я отворачиваюсь от раковины и оглядываю нашу комнату. Маленькие окна под потолком комнаты потемнели из-за наступившего вечера. Это последняя ночь перед переездом; следующее задание будет моим последним. После этого, как мне сообщили, я поеду в Центр, столицу Общества, на свое постоянное место работы в одном из сортировочных центров. Нанастоящую работу, а не это копошение в грязи, не эта каторга. В ходе моей трехмесячной практики я уже побывала в нескольких лагерях, но до сих пор все они находились в провинции Тана. Я надеялась каким-то образом добраться до Отдаленных провинций, но пока что я не ближе к Каю, чем в начале пути.
Если я собираюсь убежать, чтобы найти Кая, то должна сделать это как можно скорее.
Инди, одна из девушек, живущих в той же комнате, что и я, оттесняет меня, пробираясь к раковине. — Ты оставила сколько-нибудь горячей воды для других? — спрашивает она.
— Да, — отвечаю я. Она что-то бормочет про себя, открывая кран и поднимая мыло. Несколько девушек выстроились в очереди за ней. Другие сидят в ожидании на краю коек.
Сегодня последний день недели, тот самый день, когда приходят письма.
Я осторожно развязываю маленький мешочек на своем поясе. У каждой из нас есть такая сумочка, и нам положено постоянно носить ее с собой. Сумка полна писем; как и большинство девушек, я храню бумаги до тех пор, пока их еще можно прочесть. Они похожи на хрупкие лепестки роз, подаренные мне Ксандером, когда я покидала наш Городок — их я тоже сохранила.
В ожидании я рассматриваю старые сообщения. Тем же самым занимаются и другие девушки.
Пройдет немного времени, и бумага пожелтеет по краям и распадется — слова должны быть уничтожены и забыты. В последнем письме от Брэма говорится, что он упорно трудится в полях и является образцовым студентом в школе, никогда не опаздывает, и мне становится смешно, потому что я знаю — с последним утверждением, по крайней мере, он очень преувеличивает. Слова Брэма также вызывают и слезы — он пишет, что видел микрокарту дедушки, ту самую, из золотой коробки на Прощальном банкете.
Историк зачитывает краткое изложение жизни дедушки, и в самом конце приводит список самых любимых воспоминаний дедушки, пишет Брэм. По одному для каждого из нас. Любимое воспоминание обо мне было первое произнесенное мной слово «больше». А любимое о тебе было то, что он называл "день красного сада".