— Катенька, ты ангел, посланный мне Богом, чтобы помочь искупить грехи.
Сергей только что вернулся и застыл в дверях, молча взирая на золотоволосую колдунью и слушая, о чем они говорят.
И вдруг роженица вновь взвыла, заскрежетала зубами.
— Варя, это потуги. Тужься, ребеночек вот-вот появится, помоги ему! Давай же, будь умницей, скоро это все закончится!
Теперь Соколов видел ее совсем другой. Заботливой, нежной. Она восхищала его своей храбростью, своей добротой. Смелая, дерзкая, и в то же время — нежная и ранимая, не похожая ни на одну из женщин, что ему доводилось встречать. Только ей удалось разжечь в нем такую бурю эмоций, совершенно противоречивых друг другу.
— О, боже мой! — стонала несчастная. — У меня ничего не выходит. Он перестал шевелиться, что-то не так… Не так, Катя! Мне страшно!!
— Помогите мне, лейтенант, не стойте там, подойдите! Да отбросьте вы ваши приличия, неужто девку голую ни разу не видели? — Она притянула его к себе за руку.
— Вы должны заменить меня здесь, на этом месте, и держать ее за ноги, пока я буду помогать ребеночку протолкнуться. Если мы ничего сейчас не сделаем, это плохо кончится. Скажете мне, когда появиться головка.
Соколов отрицательно помотал головой. Им овладело естественное смущение, кровь прилила к щекам.
— Трус!! — Зашипела на него девушка. — Да вы же просто жалкий трус! Если вы мне не поможете, малыш погибнет, а ее мне придется резать, чтобы достать тело ребенка! От этого она, скорее всего, умрет. Хотите жить с этим? Хотите взять это на свою совесть?!
— Ладно, черт возьми, ладно!!
Сергей сел между ног женщины и крепко зажмурился. Катя взяла его руки и положила на колени роженицы.
Он глубоко вздохнул — ради этого прикосновения, да хоть к черту лысому на рога!
Катя свернула простыню в жгут и подошла к Варе.
— Варюша, ребеночек устал, ему очень тяжело, нужно помочь ему протолкнуться, иначе он может погибнуть. Будет больно, очень больно, но ты потерпи и постарайся тужиться со всей силы, когда я надавлю на живот. Ты готова? Давай!
Каюту сотряс нечеловеческий вопль, такой пронзительный, что Сергею показалось, что он оглох, в ушах зазвенело.
— Откройте, черт возьми, глаза! — закричала Катя. — Они мне нужны, ханжа несчастный! Вы должны мне сказать, если появиться головка! Варя, давай!!
Женщина зарычала, захрипела, и Сергей увидел, как между ее ног изнутри самого женского естества показался темный пушок.
— Я вижу ее, вижу! Вижу! — закричал он.
— Варя, ну, еще разок! А теперь замри, дыши ровно и спокойно! Как только выйдет головка, можно будет опять! — Лоб девушки покрылся каплями пота, она прикусила губу, на лице читалась тревога.