Он учился ходить заново и вскоре уже бегал, оставляя позади даже камчадалов. У этого человека была невероятная жизненная сила. Он не останавливался ни перед чем; для него не существовало недостижимых целей. По сути, старик Рультетегин был обречен - с того самого момента, как Ерофей пожелал присвоить камень. Однажды ночью он пробрался в юрту Хранителя...
Белов жестом остановил Кондрашова и договорил за него:
- Он убил его. Вонзил нож прямо в сердце.
Кондрашов замолчал и с интересом уставился на Сашу.
- Да, все так и было. Откуда вы знаете?
Саша пожал плечами:
- Просто догадался.
Виталий Сергеевич несколько секунд внимательно изучал его, потом, наверное, решил, что Белов говорит правду, и продолжил:
- А еще через год в Петропавловске объявился Николай Васильевич Митрофанов. Этакий новоявленный граф Монте-Кристо. Сказать, что он был баснословно богат, значит не сказать ничего. Никто не знал, откуда он взял свои богатства. Митрофанов сразу купил себе звание купца первой гильдии. Он сорил ассигнациями, словно это была шелуха от семечек. Он организовывал все новые и новые концессии, открывал фабрики и заводы и там, где другие безнадежно прогорали, имел десять рублей прибыли на каждый вложенный пятак. Поговаривали, что Митрофанов нашел где-то в тайге богатую золотую жилу, но проверить, так ли это на самом деле, никто не мог. Безусловно, он принес народу некоторую пользу: его рабочие получали столько, сколько не зарабатывали и на Путиловском заводе. Савва Морозов по сравнению с ним был мелким галантерейщиком, а Мамонтов - бедным лавочником. Была и другая сторона его деятельности, которую язык никак не поворачивается назвать «добрым делом», но это было. Митрофанов стал планомерно уничтожать бывших дружков-приятелей - всех тех, кто мог опознать в нем бывшего Ерофея Кистенева. Блатные авторитеты пропадали бесследно один за другим, а полицмейстер Петропавловского порта не знал, радоваться ему или печалиться. Да что полицмейстер? Сам генерал-губернатор считал за честь отобедать у Николая Васильевича. В тот же год он начал строить этот особняк, в котором мы сейчас с вами находимся. По отзывам очевидцев, никто из гостей купца не заходил дальше центрального зала - их просто не пускали. Так что судите сами, каким он был - Николай Васильевич Митрофанов. У него не было семьи. Но две женщины родили от него сыновей, еще когда он был Ерофеем Кистеневым.
Вот оттуда-то и пошли два рода: Хусточкиных и Кондрашовых, - Виталий Сергеевич показал на Князя и себя. - Мой дед, Никодим Ерофеевич Кондрашов, никогда не видел своего отца. .Мать решилась рассказать о нем только после революции, когда купец Митрофанов исчез, словно испарился. Многие хотели поживиться его сокровищами, но в особняке ничего не нашли. Куда делись груды золота, драгоценных камней и предметы искусства, неизвестно. Долгие годы особняк находился под опекой государства, и доступ в него был закрыт. Недавно я узнал, что вы, - Кондрашов посмотрел на Белова, - решили отреставрировать особняк и устроить в нем свою резиденцию...