Обвинитель: Какой это был завод «Унион»?
Свидетель: Это был завод, на котором производили боеприпасы. Я не знаю, какой компании он принадлежал.
Обвинитель: Там был лишь один завод?
Свидетель: Нет, был еще большой завод в Буне, но, поскольку я там не работала, я не знаю, что там производили. Заключенные, которых брали на завод в Буне, более не возвращались в лагерь.
Обвинитель: Не могли бы вы дать показания о медицинских экспериментах, если вы были свидетелем их?
Свидетель: Говоря об опытах, я могу сказать, что видела в лазарете, в котором я работала, молодых евреек из Салоник, которые находились перед рентгеновским кабинетом, где их ожидала стерилизация. Кроме того, мне было известно, что в лагере для мужчин производили операции по кастрации. Я была в курсе медицинских экспериментов над женщинами, потому что моя подруга доктор Адэ Оваль из Монбельяра, которая возвратилась во Францию, работала в течение многих месяцев в этом блоке, ухаживала за больными, хотя всегда и отказывалась участвовать в проведении экспериментов.
Женщин подвергали стерилизации, делая впрыскивания, а также путем облучения. Я видела и знала многих женщин, которые были стерилизованы. Среди подвергавшихся операции по стерилизации была высокая смертность. Четырнадцать евреек из Франции, отказавшиеся подвергнуться стерилизации, были направлены в штрафную рабочую команду «штрафарбейт», т.е. на них наложили наказание, назначив на работу.
Обвинитель: Возвратились ли на родину те, кто работал в этих командах?
Свидетель: Редко, в виде совершенно исключительных случаев.
Обвинитель: Какую цель преследовали эсэсовцы при совершении стерилизации?
Свидетель: Они не скрывали цели, которую преследовали, производя стерилизацию. Они говорили, что стремятся найти лучший метод стерилизации, чтобы заменить коренное население оккупированных стран немцами после того, как используют одно поколение местных жителей в качестве рабов, работающих на немцев.
Обвинитель: Видели ли вы в «лазарете» беременных женщин?
Свидетель: Да. Если еврейские женщины, попадавшие в лагерь, находились на первых месяцах беременности, им делали аборт. Когда же они находились на одном из последних месяцев, то после того, как они производили на свет ребенка, его топили в ведре с водой. Мне известно это, так как я работала в «лазарете» и знала, что этим руководила немка-акушерка, сидевшая по обвинению в уголовном преступлении — совершении абортов. Спустя некоторое время приехал новый врач, и в продолжение двух месяцев новорожденных еврейских детей перестали убивать. Но однажды из Берлина пришел приказ, в котором говорилось, что их снова следует уничтожать. Тогда матерей с детьми вызвали в лазарет, посадили на грузовики и увезли в газовую камеру.