Ну а бомба… Ну что с ней делать? Не торговаться же армией, как он сгоряча решил, дескать бомба в обмен на собственную свободу. Глупо же. Оставалось только спрятать ее и возвращаться домой.
— Ладно, черт с тобой, — отпинавшись, устало произнес особист. — Продолжим чуть попозже… сделаю тебе подарок, да и себе тоже. Сегодня как-никак Новый год… Увести.
* * *
Вадим лежа на койке продолжал глядеть в ночное зарешеченное небо. Голова после избиения чудовищно болела, в глазах мутилось, тошнило… Помимо избиений сказывались многочисленные контузии полученные в боях за Родину радетели которой его сейчас и мутузят почем зря.
В окне где-то далеко-далеко роем уносились на восток "светлячки" ракет дальнобойных РСЗО. Еще выше и реже мелькали точки ракет зенитных систем С-400 и С-500.
Где-то невдалеке, судя по доносящимся частым раскатам выстрелов, стояла батарея дальнобойных самоходных ствольных артиллерийских установок "МСТА-С".
Но не они мешали спать. Сейчас артиллеристы ствольных и ракетных систем отработают по своим целям, что находятся где-то за Енисеем и укатят менять место дислокации чтобы не получить в ответ по полной программе и все затихнет. Уснуть мешала боль во всем теле от пудовых кулаков и ботинок особиста и не проходящая тошнота.
На медицинскую помощь от "добрых" надзирателей рассчитывать не приходилось. Они могли разве что "добавить", чтобы больше не доставал своими жалобами. Проходили – знаем.
Куликов лишь время от времени проваливался в бессознательное состояние, которое можно лишь условно назвать сном, потому как никаких снов ему не снилось, силы такие провалы тоже не восстанавливали, тем более здоровье.
Приходя в себя, совершенно потеряв счет времени Вадиму, чтобы хоть как-то отвлечься от боли, только и оставалось, что раз за разом прокручивать разные эпизоды своей жизни, начиная с детских лет и, по сей печальный день.
С детством ему мягко говоря не повезло. Родители-алкоголики лишенные родительского права, как следствие детдом и интернат.
Пару раз его пытались усыновить, но приемные родители через какое-то время осознали, что чужой ребенок – это чужой ребенок, тем более что у них появился свой из пробирки и вернули его назад.
Для потенциальных усыновителей такой отказник становится словно прокаженным. Все думают, а чего это от него отказались, да еще дважды? На официальные причины уже естественно никто внимания не обращает, подозревая, что причины эти просто скрывают…
Судьба готовила ему незавидное будущее, как и подавляющему большинству детдомовцев: наркомана, вора, убийцы…. Но он обманул свою судьбу. Есть некий процент людей, которые из чувства протеста, чаще неосознанного, идут наперекор судьбе, гребут против течения, несмотря на всю его стремительную мощь. Он "греб" так сильно, что даже не курил, не говоря уже о чем-то по-настоящему предосудительном.