— Вероятно, нет, — говорит Бэйли.
— А ты? — спрашивает Поппета.
Бэйли кивает.
— Вот так и с цирком. Я знаю, как это ощущается и сейчас такого ощущения нет и не будет некоторое время. Я могу сказать, что что-то не так, неправильно и я чувствую, что он разрушается, как торт, в котором недостаточно крема, чтобы он не распадался, но я не знаю, что это такое. В моих словах есть хоть какой-то смысл?
Бэйли лишь смотрит на нее, а она глубоко вздыхает прежде, чем продолжить.
— Помнишь тот вечер в Лабиринте? Когда мы застряли в комнате с клетками?
Бэйли кивает.
— Я никогда прежде не застревала в Лабиринте. Никогда. Если мы не могли найти выход из комнаты или коридора, мне стоило сосредоточиться, и я чувствую, где двери. Я могу сказать, что за ними. Я стараюсь не делать этого, потому что никакого удовольствия это не доставляет, но в ту ночь я попыталась, когда мы не смогли выйти и у меня не получилось. Эти ощущения становятся незнакомыми, и я не знаю, что с этим делать.
— Но что я могу сделать, чтобы помочь? — спрашивает Бэйли.
— Помнишь, ты единственный, кто смог в конце концов найти ключ? — говорит Поппета. — Я все время ищу ответы, что нужно делать, но ничего не становится понятнее, кроме тебя. Я знаю, что прошу многого, когда хочу, чтобы ты уехал из дома, от семьи, но цирк — это мой дом и моя семья и я не могу потерять его. Не могу, если есть хоть малейшая возможность это предотвратить. Прости.
Она садится на каменную стену, отвернувшись от него. Бэйли садится рядом с ней, продолжая смотреть на поле и овец. Некоторое время они не говорят ни слова. Овцы лениво ходят кругами, пощипывая травку.
— Тебе здесь нравится, Бэйли? — спрашивает она, оглядывая ферму.
— Не особенно, — говорит Бэйли.
— Ты когда-нибудь мечтал о том, что кто-нибудь придет и заберет тебя отсюда?
— Виджет рассказал? — спрашивает Бэйли, удивляясь, что мысль в нем так прочно засела, что стала очевидна и ее легко прочесть.
— Нет, — говорит Поппета. — Всего лишь догадалась. Но Видж попросил меня отдать тебе это.
Она достает из кармана крошечный стеклянный флакон и отдает ему.
Бэйли знает, что, несмотря на то, что флакон выглядит пустым, на деле это не так, но он слишком любопытен, чтобы не открыть его немедленно. Он достает крошечную пробку, радуясь, что она прикреплена к бутылке проволокой.
Ощущение внутри так знакомо, так уютно, узнаваемо и реально, что Бэйли может чувствовать шероховатость коры, запах желудей, даже болтовню белок.
— Он хотел бы, что бы у тебя была возможность забрать свое дерево с собой, — говорит Поппета. — Если ты решишь уехать с нами.