— А Вы полагаете — он мертв? — спрашивает Виджет.
Мужчина ставит свой бокал.
— А Вы полагаете, что нет? — возражает он, после многозначительной паузы.
— Я точно знаю, что он не умер. Так же, как и отец Селии, который так же не мертв, а если точнее, он прямо сейчас стоит у того окна.
Виджет поднимает свой бокал, наклоняя его в сторону затемненного окна у двери.
Отражение в окне, которое могло бы быть седовласым мужчиной в хорошо сшитом пальто, или может быть слиянием отражений от клиентов и официантов, преломлены и размыты из-за уличных фонарей, слегка идет рябью, прежде чем стать совершенно неразличимой на фоне окна.
— Ни один из них не мертв, — продолжает Виджет. — Но их и здесь нет. — Он кивает в сторону окна. — Они в цирке. Они есть цирк. Вы можете услышать его шаги в «Лабиринте». Вы можете услышать аромат её духов в «Облаковом лабиринте». Это удивительно.
— Считаете, лишиться свободы и добровольно заточить себя — это чудесно?
— Это вопрос перспективы, — говорит Виджет. — Они есть друг у друга. Они заключены в пространство, которое, что примечательно, может и будет расти и изменяться вокруг них. В некотором смысле, у них есть мир, связанный только его воображением. Марко обучил меня технике его иллюзий, но я пока еще не овладел ею. Так что да, я думаю, это замечательно. Знаете, он ведь думает о Вас как о своем отце.
— Он Вам так сказал? — спрашивает мужчина в сером костюме.
— Не словами, — говорит Виджет. — Он позволил мне прочесть его. Я вижу прошлое людей, иногда важные детали, если человек доверяет мне. Он доверяет мне, потому что Селия доверяет. Не думаю, что он и дальше Вас винит. Потому что благодаря Вам, он обрел её.
— Я выбрал его, чтобы противопоставить ей и дополнить. Возможно, мой выбор оказался слишком хорош. — Мужчина в сером костюме наклоняется вперед, как будто он собирается что-то заговорщически нашептать, но голос его остается прежним. — Ты же понимаешь, что это была ошибка. Оказалось, что они слишком хорошо друг другу подходили. Слишком увлечены друг другом, чтобы соперничать. А теперь их невозможно разделить. Жаль.
— Полагаю — Вы не романтик, — говорит Виджет, поднимая бутылку, чтобы наполнить свой бокал.
— В молодости я им был, но это было очень, очень давно.
— Могу себе представить, — говорит Виджет, когда меняет бутылку на столе.
Человек в сером костюме на долгое время задумывается, видимо уносясь мыслями в своё долгое прошлое. Самое долгое, которое Виджету когда-либо приходилось встречать. Он может прочесть только какие-то эпизоды его прошлой жизни, большая часть не выдержала проверку временем и канула в Лету. Эпизоды, касающиеся цирка понятны и просты для его понимания.