Пока происходит смена блюд, и она не отвлекается на исключительное качество еды, девушка развлекает себя тем, что пытается понять, какие же взаимоотношения установлены между гостями. Читая язык их тел и как они общаются друг с другом, постигая эмоции, скрытые за смехом и разговорами, улавливая на чем и когда задерживаются чьи-то взгляды.
Чандреш то и дело поглядывает на своего красивого помощника, и это его внимание к молодому человеку становится всё очевиднее с каждым новым бокалом вина, и Селия подозревает, что мистеру Алисдэру это известно ничуть не хуже, чем ей, но он сохраняет спокойствие, находясь практически в конце комнаты.
Ей требуется три смены блюд, чтобы определить кого из сестер Берджес предпочитает мистер Баррис, но к тому времени, когда подают блюда с искусно уложенными на них, как всем кажется целыми голубями, приправленными корицей, она точно уверена, хотя не может сказать наверняка, знает ли об этом сама Лейни.
Госпожу Падва вся честная компания зовет «Tante»[12], хотя она ощущает себя скорее матриархом, главой семьи, чем тетушкой. Когда же Селия обращается к ней «Мадам», все в изумлении смотрят на неё.
— Так хорошо воспитана для циркачки, — сказала госпожа Падва, глаза её при этом блестели. — Мы все должны в некотором смысле ослабить шнурки корсета, если хотим удержать вас вблизи нашей обеденной компании.
— Я ожидала, что расшнуровка корсетов будет по окончании трапезы, — спокойно отвечает Селия, вызывая дружный смех.
— Мы будем удерживать мисс Боуэн как можно ближе к нашей компании в независимости от состояния её корсета, — замечает Чандреш. — Так и запиши, — добавляет он, махнув рукой Марко.
— Корсет мисс Боуэн отмечен должным образом, сэр, — отвечает Марко, и над столом вновь разносится смех.
Марко ловит взгляд Селии, в котором есть намек на улыбку, прежде чем отворачивается, отходя на второй план с той же легкостью, как и её отец растворяется в тени.
Прибывает следующая смена блюд и Селия вновь принимается слушать и наблюдать, и между делом пытается выяснить, мясо, запеченное в воздушном тесте и вином соусе на самом деле баранина или нечто более экзотическое.
Селию беспокоит что-то в поведении Тары. Её выражение лица то и дело становится почти затравленным. То она кажется деятельной и активно участвует в беседе, и её смех, эхом откликается на смех её сестры, но тут же, спустя мгновение, она уже кажется отстраненной, уставившись в пространство, глядя невидимым взглядом на оплывшие свечи.
И только тогда, когда по залу эхом разнесся смех Тары, очень напоминая всхлипывания, именно в этот момент, Селия понимает, что эта женщина напоминает ей её мать.